– Спасибо, сейчас иду.
Радуясь, что грустные мысли прервали, Мэгги отложила бумаги и отправилась встречать гостью.
Когда она вышла на веранду, Марта Коллинз уже сидела там с Луизой. Сын Клива, Джед, помог мальчикам Коллинз распрячь лошадей и отвести их в конюшню.
– Мэгги, ты помнишь Марту Коллинз?
– Мы встречались один раз, до моего отъезда в Англию. Рада вас видеть, миссис Коллинз.
– Дорогая, зовите меня просто Мартой. Боже, как вы прекрасно выглядите! Должно быть, в Лондоне вам было очень хорошо. Мы хотим услышать о вашей поездке.
– Почти нечего рассказывать.
– Вздор! Не говорите только, что человек, побывавший в Англии и живший во дворце герцога, ничего не может рассказать. Но не буду вам надоедать. Я еду с сыновьями в Санта-Фе и решила по пути поздравить вас с возвращением. У Мэгги потеплело на сердце.
– Это очень любезно с вашей стороны.
– Мы заберем в городе почту и на обратном пути я могу остаться у вас дня на два-три. Я уже говорила Луизе, что в следующую субботу мы собираемся отпраздновать день рождения моей дочери Кати. Погода отличная, надеемся, что все гости приедут. Ждем вас обеих и вашего мужа. Привозите с собой ковбоев, если хотите.
– Мой… муж не приехал из Англии. Брови миссис Коллинз изогнулись.
– Ну что ж, когда он вернется, будет еще один повод устроить праздник.
– Будем с нетерпением ждать субботы, – быстро сказала Луиза. – С тех пор, как Мэгги вернулась, она работает не покладая рук. Отдых пойдет ей на пользу.
Марта кивнула.
– Не работай слишком много, девочка. Эта земля способна вымотать кого угодно.
Они разговаривали около часа, пока отдыхали лошади миссис Коллинз. Ее сыновья – тринадцати, пятнадцати и восемнадцати лет – уже обследовали строящуюся школу. Миссис Коллинз тактично не упоминала мужа Мэгги, тем для разговора было и так предостаточно: погода, цены на скот, индейцы, новая школа, дети и мужчины. Луиза дала новый рецепт картофельного супа.
Наконец, Марта велела сыновьям запрягать лошадей.
– Увидимся на обратном пути, а потом через неделю, в субботу. Мы становимся светскими дамами, не правда ли?
– Нам нужно чаще встречаться, – ответила Луиза. – До приезда сюда даже не предполагала, как может быть одинока женщина.
– Верно, – согласилась Марта, усаживаясь в экипаж. – Вы еще не зимовали в этих краях? Когда начинают бушевать северные ветры, вообще никто никуда не ездит. К счастью, это длится недолго. Придет весна, и мы снова соберемся все вместе.
– Мы обязательно приедем, – пообещала Луиза.
– Буду ждать.
Когда экипаж Марты отъехал, Луиза повернулась к Мэгги.
– Вечер пойдет тебе на пользу. Пока мы были в Санта-Фе, ты отказалась от двух приглашений. После приезда с тобой что-то происходит. Детка, пора вернуться к жизни. Жалеть себя никуда не годится.
Но Мэгги считала, что дело не в жалости. Просто она не знала, как жить без любви.
В день рождения Кати Коллинз погода была хорошей, и собрались все приглашенные. Это был последний повод увидеться с соседями перед долгой зимой. Приближалось Рождество, и все дети получили подарки. На столах, накрытых в большом сарае, стояли яблочные и вишневые пироги, печеная говядина, картофельный суп, соусы. Хотя солнце сияло ярко, в воздухе чувствовалась зимняя прохлада, поэтому топились две печи. На полу лежала свежая солома, сиденьями служили тюки сена. Играли две скрипки, гости беседовали и танцевали. Дети играли в мяч и повсюду совали свои носы.
– Вот это вечеринка! – задыхаясь, сказала Мэгги Моссу Райли после того, как отплясала с ним два танца.
– Других не бывает, – он помог ей сесть на тюк сена. – Извините, что стал на ногу.
– Ничего.
– Принести вам поесть?
– Да, после танцев всегда хочется чего-нибудь. Мосс направился к столам. Мэгги сидела на сене и смотрела, как резвятся соседи. Она не хотела ехать, но теперь была рада, что уступила Луизе. Танцы в сарае не имели ничего общего со светскими раутами, которые она так возненавидела в Лондоне. Люди пришли сюда повеселиться. Конечно, все оделись получше, но никто не стремился продемонстрировать наряд и шокировать им соседей. Было шумно – разговаривали друзья, которые не видели друг друга несколько недель или даже месяцев. Ничья репутация не могла пострадать от того, что кто-то не туда вставил слово или надел костюм, в котором был раньше. Этим людям нужно было выжить в суровом мире, а не думать о мелких интрижках.
Мосс вернулся к Мэгги с полной тарелкой: говядина, картофель и соус.
– Попозже будут пироги. Дайте мне знать, когда все съедите.
– Мосс, я сама возьму, если надо.
– А вот и Луиза, – лицо Мосса прояснилось. – Интересно, согласится ли она потанцевать?
Мэгги охватило сожаление, когда Мосс повел Луизу танцевать.
– Наверное, ты не привыкла к этому, – произнес кто-то рядом.
Мэгги оглянулась и увидела Тода Харли. Впервые в жизни она была в растерянности.
– А… Ну…
– Тод Харли.
– Тод, конечно, я помню тебя.
– Как ты могла забыть? – хитро усмехнулся он. – Если ты спросишь, что я здесь делаю, отвечу – я купил двадцать пять тысяч акров земли, граничащей на юге с твоей. Занимаюсь скотоводством.
Мэгги чувствовала себя идиоткой, язык буквально прилип к гортани, но что она могла сказать человеку, который в последнюю их встречу держал револьвер у ее виска? С другой стороны, ее злой взгляд, казалось, совсем не волновал Тода, хотя большинство мужчин не станут вести дружескую беседу с женщиной, которая хоть раз показала их слабое место.
– Рада узнать, что у тебя все хорошо, – в конце концов выдавила она.
– Не сказал бы, что все хорошо. Пока не все. Но будет. Я могу управлять ранчо, как хочу, и мне не нужно ни в чем убеждать отца. Боюсь, он обо мне невысокого мнения. Отец никогда меня не слушал. Но и я его тоже.
Мэгги слабо улыбнулась.
– Ты не возражаешь, если я присяду?
– Конечно, нет. Это ничего, что я ем?
– Да нет. Говядина на вид неплоха, думаю, мне тоже стоит попробовать.
Через минуту он вернулся с полной тарелкой. Мэгги надеялась, что Тод выразит желание остаться цивилизованными людьми, несмотря на печальное прошлое, но оказалось, самое меньшее, на что он согласен, – это признание дружбы.
– Мэгги, можно я буду называть тебя так?
– Да, это все же мое имя.
– Мэгги, хотя мы и соседи, но у тебя есть право ненавидеть меня. Буду говорить прямо. Не хочу, чтобы ты думала, что я был замешан в заговоре отца.
Тод был красив, как всегда: сияющие голубые глаза, густые волосы. Искреннее выражение лица подчеркивалось сожалением и обидой в голосе.
– Я не такой, как отец. И никогда не хотел походить на него. Надеюсь, ты простишь, что позволил втянуть себя в авантюру. Я бы хотел начать все сначала, если ты позволишь.
От его взгляда и мягкого голоса Мэгги стало не по себе. Она замужняя дама, а Тод смотрит на нее, как собака на сахарную кость. Когда-то она флиртовала, чтобы заставить Кристофера ревновать. Конечно, Тод все понял неправильно.
– Мы соседи. Я не возражаю против хороших отношений.
Он улыбнулся так, что, вероятно, очаровал бы всех дам от Денвера до Санта-Фе.
– Надеюсь, ты не откажешься потанцевать со мной, – он поставил тарелку и протянул руку.
Мэгги смотрела на нее, словно та была змеей. Но Тод может неправильно истолковать отказ – как знак затаенной обиды. Однако никаких претензий, по крайней мере к нему, у нее нет.
– Во время последнего танца Мосс Райли оттоптал мне ноги.
– Обещаю быть осторожным, – настаивал Тод. Его глаза бросали вызов, и она решилась.
– Только один танец. Потом я наброшусь на пирог.
– Я помогу тебе.
Скрипки фальшиво исполняли вальс Штрауса. Мэгги легко двигались под знакомую мелодию. Тод сдержал обещание и ни разу не наступил ей на ноги. Мэгги нравилось чувствовать себя в объятиях мужчины, хотя танец не радовал. Не с тем мужчиной она танцует. От него пахнет по-другому, да и чувствует она себя с ним иначе. К сожалению, это не Кристофер. Конечно, Тод красив и обаятелен, пожирает ее глазами, как будто она – единственная привлекательная женщина на земле, но на его внимание не откликаются ни разум, ни тело.