– Магия, – уверенно сказал Патарен. – Точно, магия!
– Десятник! – взвыл Атрог. – Немедленно в замок! Взять за шиворот придворного алхимика и притащить сюда! Откажется – сковать по рукам и ногам и все равно притащить!
Охотники понимающе улыбнулись. Все обитатели Райдора, а особенно люди, приближенные к двору его светлости, отлично знали, что господин Охранитель короны и полусумасшедший герцогский алхимик ненавидели друг друга столь искренне, что если бы можно было направить энергию, которую они затрачивали на козни друг против друга в мирное русло, то за одну ночь в Райдоре, самое меньше, воздвигся бы еще один замок короны или другое, не менее впечатляющее строение… Алхимик, месьор Аделард, являлся откровенным шарлатаном, но, как ни крути, разбирался в магии куда лучше всех присутствовавших в доме торговца мехами. И сейчас Атрогу и Ночным Стражам настоятельно требовался его совет.
… Некто, предположительно убийца, довольно небрежно изобразил на полу вписанную в круг пентаграмму, каковая является символом некромантии. По окружности были вырисованы непонятные магические символы, перемежаемые буквами самого распространенного на Закате аквилонского алфавита, которым пользовались и в Бритунии.
Конан сбегал за Эйнаром, владевшим магией Равновесия, как и полагается всем Духам Природы. Броллайхэн, стараясь не смотреть на стены и кровать, бросил краткий взгляд на рисунок, однако отказался что либо объяснять – нарочно магии Эйнар не учился, его умения были изначальными, врожденными. Потом позеленевший от мерзкой вони броллайхэн отбыл обратно, в гостиную комнату.
Спустя два квадранса королевские гвардейцы привезли месьора Аделарда – вздорного низенького старикашку со взглядом безумца и клочковатой седой бороденкой. На его прожженную во многих местах синюю мантию, украшенную таинственными символами и высокий колпак со звездочкой на верхушке смотреть без смеха было невозможно – никакой уважающий себя маг не таскает столь дурацкое облачение, предпочитая одеяния соответствующих магических конклавов или обычную одежду.
– Прокляну! – тоненько завизжал Аделард едва завидев господина Охранителя. Ночные стражи, не сговариваясь, поморщились: голос алхимика напоминал скрип давно проржавевших дверных петель. – До тысячного колена прокляну тебя и весь твой род! Проклятые головорезы оторвали меня от важнейшего опыта, результатов которого ожидает сам светлейший герцог! Да я…
Тут Аделард осекся, увидев то, что находилось в комнате. Вперед вышел Гвай, решив, что следует немедленно предотвратить назревающий скандал – Атрог уже набрал в легкие воздуха, чтобы дать шумливому алхимику достойную отповедь.
– Месьор Аделард, это я позвал тебя, – вежливо сказал Гвайнард, отлично зная, что алхимик кое-чем обязан Ночной Страже, блестяще разрешившей загадку «Короля крыс», виновником появления которого был как раз полоумный старикан, не столь давно недоглядевший за своей коллекцией артефактов и вызвавший к жизни странное существо, поселившееся в катакомбах под герцогским замком. – Мы опасаемся, что столкнулись с опаснейшей черной магией. Видимо, в этом доме был совершен чудовищный обряд поклонения Тьме с человеческим жертвоприношением… Нам необходим твой мудрый совет. Что это такое?
И Гвайнард эпическим жестом указал на изображенное углем непотребство.
Алхимик надулся, будто гусак – любил лесть и громкие слова. Аделарду всегда хотелось прослыть великим борцом с Тьмой, но пока никак не получалось, ибо всех порождений означенной Тьмы в Райдоре с успехом изводили охотники на монстров под водительством Гвайнарда.
– Давайте взглянем, – высокомерно проговорил алхимик и нагнулся над рисунком. Долго изучал, беззвучно шевелил губами, бормотал непонятные словеса – короче говоря, набивал себе цену. Наконец Аделард поднял взгляд на Гвая, показно игнорируя месьора Атрога, наблюдавшего за «придворным магом» с откровенной брезгливостью.
– Ничего не понимаю, – пожал плечами старик. – Бред, бессмыслица. Пентаграмма – это всем известный символ, используемый в темной магии. Символы означают все что угодно – знаки планет, звезд, обозначения государств Заката, принятые в тайнописи, несколько аквилонских букв не складывающиеся в слова… Данное изображение ровным счетом ничего не означает.
– Неужели? – озадачился Гвай. – Но как же так?..
– Человек рисовавший это, совершенно не разбирается в колдовстве, – уверенно сказал алхимик. – Неосмысленный набор символов, большинство из которых вообще не имеет отношения к магическому искусству. Если бы автору рисунка требовалось вызвать из Черной Бездны демона, совершив при этом кровавое приношение, то лучи звезды должны быть расположены по другому – вершина, на которой должен быть начертан знак «алеф» обязана смотреть на Полночь, а кроме того…
– Все понятно, – сквозь зубы процедил Атрог, перебивая. – Избавь нас от лекций по некромантии. Можешь быть свободен.
Алхимик метнул на господина Охранителя такой взгляд, что им можно было прожечь лист стали, пошевелил кустистыми бровями, раскланялся с Гвайнардом и отбыл домой, в свой провонявший серой и купоросом флигель, пристроенный к замку герцога.
– Похоже, нас действительно попытались сбить с толку, – заключил Атрог. – Убийца знал, что когда найдут тело, стража обязательно обратит внимание на рисунок под ковром и начнет подозревать какого-нибудь мага. Но поскольку в Райдоре маг всего один, и тот умалишенный, мы делаем вполне естественный вывод – колдовство тут не при чем. По счастью дознанием занялись не туповатые бездельники из здешней кордегардии, а я и Ночные Стражи, у которых мозгов тоже хватает с избытком. Что будем делать дальше, месьоры?
– Ищите женщину… – задумчиво сказал Конан, прервав затянувшуюся паузу. – Месьор Барг не был одет, надеюсь это вы заметили? Только исподнее, нижние штаны. Ночная рубаха снята. Вино, ужин в постели… Если он не страдал предосудительными пристрастиями, то вывод один – к Баргу приходила женщина. Или все-таки мужчина?
– У нас в Райдоре такой вид сожительства запрещен, – напомнил Атрог. – Здесь вам не распутная Стигия. Давайте осмотрим подушки. Есть! У месьора Барга волосы короткие и светлые, а вот на второй подушке…
Господин Охранитель спокойствия короны двумя пальцами поднял с окровавленной подушки длинный темный волос. Несомненно, женский.
– Конан, бросай ремесло охотника на чудовищ и иди на службу ко мне в управу, – усмехнулся Атрог. – Жалованием не обижу. Впрочем, это изначально было почти очевидно – в гостях у Барга была женщина.
Киммериец промолчал.
– Женщина… – с сомнением покачал головой Гвай. – Не верю я, что женщина способна на такое.
– А друг мой, любое человеческое существо способно на многое, очень многое, уж поверьте старику, – просипел месьор Патарен и обратился к Атрогу: – Ваша милость, мне кажется, что следует незамедлительно допросить всех знакомых Барга, не исключая и господина Эвервульфа. Может быть, убитый кому-то рассказывал о своей сердечной привязанности, возможно, соседи видели, как в дом приходит некая… э… прекрасная незнакомка?