- Старое и сухое дерево горело очень быстро. – Неожиданно продолжил свой рассказ юноша. - Когда я вновь обрел способность хоть что-то понимать и видеть, то языки пламени уже были на много ниже. Они не превышали и полуметра. Я вытер слезы с лица и медленно пошел к пепелищу. На этот раз Нортман не стал препятствовать мне. Он остался сидеть на траве, прислонившись спиной к старой яблоне. Он будто окаменел, ну, или завис, как это часто бывает с вампирами. - Квин всхлипнул и вырвал свою голову из рук Патрика. Он резко повернулся ко мне:
- Я сделал всего несколько шагов, когда вдруг увидел тебя. – Руки юноши коснулись моих волос, и он стал нежно гладить меня. - Ты поднялась из огня и, словно не чувствуя его обжигающего прикосновения, пошла мне на встречу. Но я могу поклясться, что ты не видела меня в тот момент. Твой взгляд был устремлен в пустоту. – Я заворожено смотрела в глаза Квина и не могла оторваться от них. Они не были больше человеческими. Они были ярко желтыми, тигриными. Это были глаза зверя.
- Я, не веря себе и своему счастью, побежал к тебе и замер в нескольких шагах. На тебе совершенно не было одежды, она вероятней всего сгорела в огне, но твоя кожа, точно так же как и волосы были абсолютно чистыми. Целыми, невредимыми. Ни царапин, ни ссадин, ни копоти. Ничего.
Я не знал, как такое вообще возможно, и как вести себя с тобой, и просто застыл на месте в нерешительности. А ты все шла и шла вперед. Пока не уперлась практически лбом в грудь Нортмана, который уже стоял рядом со мной. И как только ты наткнулась на Эрика, сознание сразу же вернулось к тебе, правда ненадолго.
Ты удивленно посмотрела на вампира и тут же лишилась чувств. Вот и все. Остальное ты должна помнить сама.
- Помнить? Да, правильно, я помню. Но я ничего не понимаю… И теперь я твердо знаю только одно, что сгорела тогда. На самом деле, сгорела. Мама ты моя дорогая. И у меня в голове теперь еще больше вопросов, на которые по-прежнему нет ответов.
Как, почему, зачем? Какого черта Нортман не рассказал мне всей правды? Почему стер Квину память и решил поиграть со мной в добродетеля и спасителя? Зачем ему все это надо? Что затеял опять этот чертов клыкозавр? Какое он имеет право вот так поступать с людьми, с их памятью и жизнью? Почему Нортман решил, что ему все дозволенно? Фак, фак, фак! – Я в бешенстве вскочила с дивана и, схватив двумя руками вазу с ненавистными мне цветами, метнула ее со всей силы в стену. Осколки стекла, брызги воды и сломанные розы полетели в разные стороны.
- Соки, Соки, пожалуйста, успокойся, - Квин взял меня за руку и, словно взволнованный ребенок, потянул обратно на диван. Я отчетливо ощутила его беспокойство и, глубоко вздохнув, постаралась взять себя в руки.
- Я уже в порядке. - Сказала я и села на место. Но мои слова не были правдой. Отчаяние с новой силой затопило мое сердце, и я торопливо заговорила:
- Мало мне было своих забот, так тут еще и это. Что же все-таки со мной не так? Почему я пускаю огненные шары? Почему легко убиваю разную нечисть? Что я за фигня такая, в конце-то концов? Я же даже в огне не горю и как-то уж слишком легко вляпываюсь в триумвираты.
- Соки, ты сейчас взвинчена и растерянна, но если мы все немного успокоимся, то сможем поговорить о случившемся и попытаться найти ответы, хотя бы на некоторые твои вопросы. А со временем может и на все. - Патрик пытался вразумить меня, но было уже слишком поздно. Волна отчаяния накрыла меня с головой.
- Я не хочу ответов. Я хочу лишь одного, чтобы моя жизнь вернулась в нормальное русло. – Закричала я и вновь попыталась встать с дивана. Но руки Квина и Патрика удержали меня на месте. И это просто взбесило меня.
- Я не имею больше желания отвечать за всех и каждого. – Сказала я им обозлено, - Раньше все было на много проще, я знала, что если не смогу прибить какую-то тварь, то пострадаю от этого только я. И в лучшем случае отделаюсь легкими травмами, а в худшем отправлюсь в мир иной. Но все изменилось в одночасье, когда я по собственной глупости согласилась приехать работать в Новый Орлеан. И на мою голову тут же свалился этот гребанный триумвират, состоящий помимо меня, еще из сукиного выродка Нортмана и неуверенного в себе тормоза Герво. И с того самого момента я перестала принадлежать себе. Я стала постоянно думать о том, что должна как зеницу ока беречь свою жизнь, а то вдруг моя случайная смерть повлечет за собой гибель бедненьких, милых и пушистых Элсида и Эрика. И вот как только я почти привыкла к этой постоянной обузе на своей шее, в виде двух паразитирующих на ней мудаков, как на меня тут же свалилась новая напасть. Теперь еще и вы будете постоянно подвергаться опасности из-за меня. О, мой бог, за что мне все это? - Я подняла руки вверх и сложила их словно в молитве.
- Соки, не нужно так все драматизировать. - Сделал еще одну попытку успокоить меня Патрик.
- Нет, это все просто невыносимо. Мне срочно необходимо заключить сделку с дьяволом и застраховаться у него в конторе от несчастного случая во имя спасения всех вас. Но, боюсь, страховая ставка будет слишком высока. Получается, что мне придется заложить ему свою душу. Для того, чтобы спать спокойно мне теперь просто необходимо стать бессмертной. Как Кощею из русских сказок. И спрятать свою погибель в яйце, зайце, утке, и еще не пойми в ком. - Я замолчала, нервно теребя пояс своего халата. Квин погладив меня по руке, тихо сказал:
- Я пойду на кухню и заварю для тебя чай на травках. С горячим молоком. Это должно успокоить тебя.
- Лучше просто приготовь кофе.
- Это приказ?
- Нет, пожелание. – Устало ответила я. Силы покинули меня, и я отчетливо почувствовала всю безысходность моего теперешнего положения.
- В таком случае, я лучше поступлю по-своему. - Улыбнувшись мне, ответил Квин и скрылся на кухне.
- Патрик, как же все-таки получилось, что мы трое оказались втянутыми в триумвират?
- Очень просто, Соки, очень просто. Но мы поговорим об этом чуть позже.
Спустя несколько минут в комнату вернулся Квин и протянул мне чашку с зеленым чаем и молоком. Я выпила несколько глотков и блаженно откинулась на спинку дивана. Справа от меня сидел Патрик, а слева устроился Квин. Близость моего любимого вампира и тигра подействовали на меня успокоительно.
- Я думаю, - не спеша заговорил Патрик, - что наш триумвират был создан по средствам магии чувств. В нашем конкретном случае, это магия любви. Не для кого тут не секрет, что я люблю тебя, Соки, а ты в свою очередь любишь меня и Квина. Не отрицай этого. Может твое чувство к мальчику не совсем с родни любви женщины к мужчине, и, вероятней всего, ты просто испытываешь что-то ближе к сестринской или скорее даже материнской привязанности. Но у тебя есть связь с этим мальчиком. Ну а то, что он влюблен в тебя безотчетно и до умопомрачения, для нас уже давно секретом не является. И его недавний рассказ тому самое яркое подтверждение. Таким образом, нас троих объединила любовь.
- Да, но если все, так как ты говоришь, то нам придется скрепить триумвират. Иначе мы можем погибнуть. Но как это сделать? Ведь из твоих слов получается, что во главе треугольника нахожусь я. Но я не вампир, и кровь не может стать первой ступенью. И что является второй тоже непонятно. Метки ставить я не умею. Это так же свойственно только вампирам.
- Соки, я читал много книг по триумвиратам и у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Ну, вот, к примеру, метки не всегда ставит глава триумвирата. Это должен делать тот, кто способен на такое.
- У меня уже есть метка. Ты что забыл, что я слуга Нортмана? И думаю мастеру Нового Орлеана очень не понравится, если он узнает о том, что я тайком сменила хозяина.
- Соки, ты о чем сейчас говоришь? Я бы никогда не посмел сделать тебя своим человеком. Ты свободна и можешь поступать так, как хочешь. Ты же не бездушная вещь. И я не имею права кричать про тебя, что ты моя. Это неправильно и унизительно. Да, и с Эриком и Элсидом тоже еще не совсем известно, кто управляет триумвиратом. Но это не так уж и важно. Пока нам необходимо разобраться со своим. Квин, принеси, пожалуйста, спички и свечу.