Вечер прошел отлично. Мы много говорили, смеялись. Пит оказался мастером рассказывать веселые истории. Но что радовало больше всего, он понимал меня с полуслова, с полувзгляда. Такое редко случается с кем-то, оттого и приносит ощущение свободы и радости.
Под утро я отвез его в гостиницу, а сам поехал домой. Из головы не выходило как имя итальянца, так и его простая констатация того, что я его интересовал как секс-партнер. Было не по себе. Когда мне когда-то говорил об этом Егор, я сразу пресек все его попытки подкатить ко мне, так как было неприятно, накладывало негативный отпечаток на нашу дружбу. Потому он больше не заикался об этом. А сейчас такого негатива не было. Да, признание покоробило, но не более того.
Может я постарел, привык к Егору, привык, что в его клубе на меня часто бросают похотливые взгляды не только женщины, но и мужчины? Или все дело в самом итальянце? Меня раздирали сомнения, но, стоило приехать домой, я поспешил от них избавиться. Встал под холодный душ, смывая все тревоги и сомнения ледяной водой. И только посвежевший отправился спать.
Неделю, что Пит был у нас в гостях, мы довольно близко сошлись, но только в плане дружбы. Другое я просто отметал, чтобы не засорять мозг. С ним я отдыхал, легкое и непринужденное общение, развлечения, совместная работа над проектами — все это способствовало сближению. Сейчас мы могли понимать друг друга только с одного взгляда, и мне это нравилось.
Когда итальянец улетел, стало пусто. Никто не указывал на нестыковки в проектах, никто не поддевал в шутку, не рассказывал интересных, но в то же время поучительных историй. Мне стало скучно и… немного одиноко.
После очередного выступления у Егора я решил снять напряжение, которое скопилось за неделю. Вызвонил одной из подружек, пригласив ее к себе. Все было как обычно, по высшему разряду: шампанское, цветы, подарок. Вот только сама встреча на этот раз проходила совсем не так, как это было раньше. Не было огня, страсти. Мне все казалось вялым и безжизненным. Каждый из нас играл какую-то роль, при этом катастрофически фальшиво. Я двигался в девушке механически, понимая, что сейчас мой член просто упадет. Даже ее наигранные стоны меня перестали возбуждать.
И тут перед глазами возникли черные глаза, которые смотрели на меня со смесью желания, страсти и всепоглащающей нежности. И… я сам поразился, насколько это возбудило, что через пару толчков я кончил, испытав такой оргазм, о котором только читал.
Вот тут-то на меня и напали сомнения. Девушку я быстро выпроводил, мне надо было побыть наедине с собой. Но не успел о чем-то поразмышлять, как увидел мигающий значок скайпа. Вздохнув, принял входящий вызов. Это оказался Пит. Я только усмехнулся.
— Легок на помине, — буркнул я, надеясь, что он не успел это услышать. Но в ответ раздался задорный смех.
— Ты обо мне думал? — весело поинтересовался итальянец. — Я польщен. А теперь о главном…
Как оказалось, у него появился новый проект, спонсоры и куча идей по его реализации. Задумка была, конечно, отличная, я заинтересовался. Только сосредоточиться на сто процентов не получалось. Я, не отрываясь, смотрел в его черные глаза, его взгляд приковывал, а в совокупности с тем, что произошло буквально час назад, меня все еще потряхивало.
— Матвей, что-то произошло? — заметив мою рассеянность, с тревогой в голосе спросил Пит.
— А? Что? Нет, ничего, — быстрее, чем следовало ответил я, тем самым выдав сам себя, уличив во лжи.
— Неправда, — тут же выдал партнер. — Не хочешь говорить, не надо, только не лги мне.
— Может быть позже, — согласно кивнув, нахмурившись, пообещал я. Сейчас я точно не хотел обсуждать эту тему.
Мы еще несколько минут поговорили совсем о другом: о погоде, о море, куда он меня приглашал, о планах моего отпуска. Я немного расслабился, стал более оживленным. Только партнеру всегда удавалось поднять настроение одним своим присутствием. Одухотверенный после беседы с итальянцем, я совсем по-другому взглянул на некоторые вещи. Да, сомнения никуда не исчезли, но хандра от этого прошла немного.
Проект мы воплотили в жизнь. Как и предсказывал Пит, он имел ошеломляющий успех. По ночам я все так же танцевал, причем все время представляя, что на меня смотрят черные глаза, которые стали наваждением, избавиться от которого оказалось невозможно.
А однажды, спустя два с половиной месяца, я увидел эти глаза наяву. Сначала подумал, что мои глюки рехнулись, но потом… Я закончил свой танец так, будто танцевал только для одного человека: чувственно, страстно, полностью выкладываясь. И мои старания были вознаграждены. Так как Пит сидел около самой сцены, я заметил у него на лбу испарину, заметил блеск глаз, в которых было столько желания, что я и сам на миг ощутил, что оно волной прошило и мое тело.