– Мама?
– Да, Бриони?
– А ты правда не против, если папа придет посмотреть на меня в рождественской постановке?
– Я правда не против, раз ты этого хочешь.
– Просто мама Люси говорит, ее папа не может прийти. Она говорит, он платит то, что ему положено платить Люси, только когда его охватывает жалость к себе. А мама Салианны говорит, папа Салианны платит, когда чувствует себя виноватым или же хочет, чтобы они и его новая подружка так думали, а мама Марии говорит, она не хочет, чтобы папа Марии когда-либо появлялся у них дома.
Джил могла бы согласиться со всеми этими женщинами, присоединив Джефа к списку неудавшихся мужей, однако не хочет, чтобы Бриони догадалась об этом.
– Что ж, нас это не касается, – произносит она, загоняя «нову» на парковочное место в трех домах от школы.
Она оборачивается к Бриони, которая смотрит на нее глубокими карими глазами, глазами Джефа, в которые Джил и влюбилась когда-то в первую очередь.
– Спасибо, мамочка.
Джил ничего не успевает ответить кроме: «Осторожнее!» – когда Бриони выпрыгивает на тротуар, где ее может сбить велосипедист, схватить педофил, побить ватага злых детей. На самом деле ее берет за руку подружка Мария. Когда они отправляются на встречу с другими восьмилетками, Джил и Тесс, мама Марии, следуют за дочками достаточно близко, чтобы защитить от любой опасности, поджидающей в каждом переулке. Перед воротами, за которыми стоит гул болтовни и радостные крики, Бриони подбегает к Джил, чтобы поцеловать прохладным от осеннего воздуха поцелуем. Джил заправляет концы шарфа Бриони под пальто, желая вполголоса:
– Удачной репетиции.
Мать Марии на прощание шлепает дочь и тут же отходит, Джил, со своей стороны, тоже делает все, чтобы Бриони ощущала себя независимой. Тесс запахивает меховой воротник своего в остальном гладкого пальто, скрывая медсестринскую униформу, и выуживает сигарету, теперь, когда девочки не видят.
– Я сегодня заберу Бриони, – говорит она, – а ты заедешь за ней после работы. Есть надежда, что Санта подкинет твоим друзьям небольшую скидку, если они навестят тебя в магазине? Хочу, чтобы Мария больше читала. Хочу, чтобы во взрослой жизни ей не приходилось ни от кого зависеть, как это было с нами.
– Я всегда много читала. – Чтобы не заострять на этом внимание и не указывать Тесс, чтобы говорила за себя, Джил добавляет: – Честно говоря, скидки в магазине полагаются только семьям, но ты мне скажи, чего именно хочешь, и я выясню, чем можно помочь.
– Мы, матери-одиночки, должны поддерживать друг друга.
Джил думает про себя, что она только что это сделала снова, и протягивает ладонь.
– Увидимся, сестренка, – произносит она, улыбаясь несколько кривовато, возможно из-за того, что Тесс бьет ее по руке с такой силой, что ладонь горит.
Джил включает сигнал поворота, трогаясь от тротуара, но у нее из-за спины тут же без всякого предупреждения вылетает громоздкий «хендай». Разумеется, за рулем мужчина, впрочем, «разумеется» здесь ни к чему. Она не хочет закончить, как ее мать – полным недоверием к мужчинам; пусть даже, стараясь стать другой, оказалась рядом с Джефом и прожила те же самые отношения, которые вынудили ее родителей расстаться еще до ее рождения. Гораздо важнее, чтобы Бриони не повторила ту же ошибку, ставшую уже как будто семейным проклятием, ведь разве мать Джил не заклинала от этого саму Джил? Фары мигают, словно электрический фонарик, предлагая Джил ехать, и это кладет конец размышлениям.
Спустя пятнадцать минут она выезжает из Бери, узкие улочки которого похожи на одно сплошное препятствие из-за грузовиков, доставляющих товары, и оказывается на скоростной трассе, миновав Манчестер. Еще пятнадцать минут быстрой езды, и она у торгового комплекса в Заболоченных Лугах. Туман расстилается перед ней по асфальту и тянется над влажными зелеными полями до далеких Пеннинских гор – полоски темного зубчатого кружева, вырезанного из серого горизонта. Она останавливается позади «Текстов», под последним пластиковым знаком, который торчит над ее машиной гигантским колом. Касается фотографии Бриони, заткнутой за зеркало заднего вида.
– У нас все получится, Бриони, – провозглашает она.
Пустынная бетонная дорожка между «Текстами» и туристическим агентством «Веселые каникулы» ведет прямо к тем книгам, которые находятся в ее ведении, по крайней мере, их видно сквозь стекло витрины. «Современная проза» и «Классика» звучат не слишком пугающе, поскольку «Жанровой литературой» заведует Джейк, однако прошлой ночью она никак не могла заснуть, обдумывая рекламный плакат для своего стеллажа. Все ее заманухи как дохлые мухи, не может отделаться от мысли она, а ведь ей еще предстоит каким-то образом прорекламировать Броуди Оутса, первого писателя, который собирается навестить их магазин. Вероятно, все ее сомнения отражаются на лице, потому что Уилф за прилавком, похоже, не знает, как ее приветствовать.