Мужчина встал, опираясь на метлу. Тесс вышла из машины и нерешительно подошла к крыльцу.
— Я ищу дом Олдоса Фуллера, — сказала Тесс.
Мужчина пристально посмотрел на нее:
— Тесс?
Тесс уставилась на него — ее поразило, как резко изменился бывший начальник полиции.
— Я не… Столько времени прошло… — лепетала Тесс, пожимая его холодную руку.
— Да я знаю, что выгляжу ужасно. Рак, — объяснил он. — Лечение еще хуже самой болезни.
— Спасибо, что согласились со мной встретиться.
— Да не за что, — сказал Олдос. — Пошли в дом.
Они прошли через довольно строгую гостиную в симпатичную красно-белую кухню в задней части дома.
Олдос стал наливать воду в чайник.
— Сейчас со мной живут сноха и внуки. По телефону ты говорила с моей снохой Мэри-Энн. Она у нас молодец. Десять лет назад умерла моя жена, а потом… два года назад я потерял сына… — Олдос грустно посмотрел в окно.
— Сочувствую, — искренне откликнулась Тесс. — Как это случилось?
— Просто остановилось сердце, — вздохнул Олдос. — Ему было двадцать семь. — Он взял чайник. — Хочу выпить чашечку кофе. Присоединишься?
— Нет, спасибо. Я стараюсь пить не больше чашки в день.
Олдос вздохнул:
— Вот и мне врачи говорят, что надо отвыкать от кофе. — Покачав головой, он достал с полки кружку.
— Я думала, что увижу вас на пресс-конференции, — сказала Тесс.
— Я хотел пойти, но вчера плоховато себя чувствовал.
Он налил себе кофе, сел за стол. А Тесс все вспоминала, каким он был двадцать лет назад — здоровым, сильным. От него так и веяло надежностью. Тесс стало жаль его, а еще почему-то — и себя заодно.
— Я слышал, у тебя есть сынок, — сказал Олдос, помешивая кофе в чашке.
Тесс достала из сумочки бумажник, показала фотографию мальчика.
— Его зовут Эрни. Я его усыновила. Ему уже десять.
— Рад это слышать, Тесс. Молодец, что не боишься жить своей жизнью.
— До сих пор не боялась.
— Итак, ты хотела со мной поговорить. Чем я могу тебе помочь?
— Вы наверняка слышали о вчерашней новости.
Взгляд у Олдоса Фуллера вдруг стал усталым.
— Понимаю, как тебе трудно, Тесс. Репортеры одолели.
Тесс кивнула:
— Этой ночью я глаз не сомкнула. Столько лет я была уверена… и вдруг мне сообщили то, что меня просто потрясло. Вы знаете, что по статистике пятьдесят процентов показаний очевидцев оказываются ошибочными?
Фуллер кивнул:
— Я наслышан об этих теориях.
— Я все время думаю: неужели я ошиблась?
Фуллер тяжело вздохнул:
— Когда мы той ночью прибыли в лагерь, я попросил тебя описать человека, который забрал твою сестру. Ты дала совершенно точное описание. Во всех деталях. Вот, смотри. Когда Мэри-Энн сказала, что ты сегодня утром приедешь, я достал свои записи. Читай.
Тесс взяла у него блокнот. Там было написано:
«Тесс Деграфф, сестра жертвы, 9 лет. Белый мужчина, грязный и вонючий. Кожа в прыщах и шрамах. Очки. Черная оправа. Грязные черные волосы завязаны в хвост. Передний зуб сломан».
Ниже начальник полиции Фуллер добавил: «ЛАЗАРУС ЭББОТ!!!»
Тесс подняла глаза:
— Тогда я не знала его имени.
— Зато я знал, — сказал Олдос. — Когда ты его описывала, я тут же подумал о Лазарусе. Если бы я попросил тебя описать Лазаруса Эббота, получилось бы то же самое. К тому же всем было известно, что он извращенец, любитель подглядеть и свой срам показать. Мать вечно его защищала. Платила залог. Только поэтому в ту ночь он был не в тюрьме.
— Значит, никакого другого подозреваемого вы даже не рассматривали?
— Да нет. Мы просто забрали Лазаруса Эббота и отвезли в участок. Увидев его, ты стала кричать как безумная.
Тесс кивнула. Она вспомнила, как испугалась, когда вошел тот самый человек, которого она видела в палатке.
Фуллер пожал плечами:
— Единственным его алиби были показания его матери, которой я не верил ни на грош. Мы нашли Фиби, группы крови совпали. У насильника была первая, резус отрицательный. Все сложилось в единую картину. Тебе хоть и было всего девять, ни у одного прокурора не было лучшей свидетельницы. Присяжные все поняли так же, как мы.
Тесс вздохнула:
— Но анализ ДНК говорит, что я ошиблась. Мой брат предположил, что ошиблись в лаборатории.
Олдос Фуллер покачал головой:
— Расти Босуорт сказал, что, когда пришли за старыми вещдоками, ему пришлось подписать чуть ли не сотню бумажек. Все проверяли по нескольку раз, чтобы исключить возможность ошибки.
— Так что это нам сулит?