Буров растерянно раскрыл рот. Осведомленность следователя выбивала из колеи: "Знает, что бил, или ловит на дурака?"
- Я до нее не д-дотрагивался.
- Неправда. На вашей водолазке и на пиджаке обнаружены волокна с шерстяного платка этой женщины и ее волосы.
Буров молчал, на лбу проступили бисеринки пота.
- По колхозной кассе достаточно? А теперь почему вы скромничаете и ничего не говорите об участии в нападении на кассу монтажников?
- Я?! - Буров вскочил и ошарашенно уставился в лицо майора. - Ты мне, начальник, хомут не вешай! Ежели кто другие, то я за них не ответчик.
- Успокойтесь, Буров, и не закатывайте истерику. Вам все же придется кое-что рассказать. Под вашими ногтями нашли микроскопические частицы заполнителя полых пазух из вскрытого сейфа. То же самое найдено и в щелях рукоятки финского ножа, от которого вы упорно открещиваетесь. Что скажете на это?
- Гражданин следователь... Я прошу... - Буров сник.
- Назовите соучастников. Где остальные деньги? - резко оборвал Максимов преступника.
- Они остались у... Захарова. Он уговорил... - Припертый доказательствами, Буров начал лихорадочно выкладывать обстоятельства нападений. - Я с ним в пивном баре познакомился. Яшка, как узнал, что я тянул срок за разбой, предложил брать вместе с ним сберегательные кассы. Я хоть и пьян был, а сообразил, что к чему, и отказался. На том и разошлись в тот вечер... - Буров пригладил реденькие вихры, и снова гулкий кабинет наполнился срывающимся голосом: - Сам не пойму, как он меня умаслил. Яшка на кассу давно точил зубы. У себя на работе все подходы к ней изучил. Сказал - совсем безопасно. Машину Захаров пригнал. Где ее взял, не знаю. А за рулем мне пришлось. По дороге за его другом заскочили. До его конторы доехали, "Жигули" в кусты. Сейф они вдвоем потрошили... а в сторожей Яшка стрелял, я тут ни при чем... Первый раз с рук сошло - Яшка колхоз присмотрел. Я, дурак, опять согласился, и по темноте двинули. Тот же приятель с чемоданчиком ждал на бульваре... Там Яшка передал деньги, что у меня нашли. "Это тебе за работу аванец", - говорит. К часу ночи подкатили к правлению, машину спрятали и прямиком к крыльцу. Пробой выдернули, они внутрь пошли, я ж в сенцах остался. После переполоха, устроенного стариком, когда за нами милицейская "Волга" увязалась, Захаров по ней пальбу открыл.
- Кто этот третий, друг Захарова?
- Не знаю. Я с ним оба раза по темноте встречался, не разглядел.
- Неужели? - Максимов недоверчиво усмехнулся. - Ну а когда вы договорились совершить первое нападение?
- Недели за две начали готовиться.
Михаил Иванович понял, что Буров пытается отделаться полуправдой. Но где у него кончается правда и начинается ложь, оставалось только догадываться. Участие Захарова косвенно подтверждалось другими доказательствами. Сазонов установил, что он в ночь с 23 на 24 августа дома не ночевал. Его товарищи из общежития рассказали, как на следующий день он упрашивал их никому об этом не говорить.
Отправив преступника в камеру, Максимов задумался: почему Буров с головой выдает Захарова, судя по всему, закоперщика, и словно воды в рот набирает, как только речь заходит о третьем соучастнике? Максимов искал и пока не находил этому объяснений.
Ресторан "Витязь" утопал в зелени в самом центре городского парка. Сошников без труда нашел администратора, средних лет женщину со строгим миловидным лицом. Заметив постороннего, она, скрывая недовольство, оторвалась от подсчетов и с профессиональной улыбкой поднялась навстречу. Сошников представился и коротко объяснил причину своего прихода. Склонив красивую голову, женщина некоторое время разглядывала взятый у инспектора счет, а затем крикнула:
- Зина! Локшина!
Из подсобного помещения выбежала щупленькая девушка в высоком кокошнике.
- Вы меня звали, Маргарита Федоровна?
- Да, Зина. Товарищ интересуется, помнишь ли ты гостей, которых обслужила по этому счету?
- Я ошиблась в сумме? - Зина изменилась в лице, принимая листок и доставая из кармана передника миниатюрные счеты.
Володя склонился к растерявшейся официантке.
- Я не сомневаюсь в правильности расчета. Меня интересует, кто эти люди, получившие счет?
- Понятия не имею. - Зина облегченно вздохнула.
- На улице встретили б - смогли узнать?
Локшина собрала на лбу морщинки. Сошников с надеждой ждал.
- Одного запомнила хорошо: в кожаной куртке. Здоровый такой, неповоротливый, и лицо злое. Он со мной расплачивался. В его кулаке пачка денег игрушечной выглядела.
- А приятелей?
Зина подернула худеньким плечиком.
- Они пришли вечером, заняли столик в углу, в зале лампы притушены. Да я и не приглядывалась особенно. Кажется, на щеке у худого, сидевшего ближе к окну, был длинный косой шрам.
- Они не называли себя по именам?
- Неповоротливого они почему-то величали Бульдогом. Я сначала даже не поняла. Потом присмотрелась, он и впрямь похож на бульку. - Локшина засмеялась, - Курносый, щеки висят.
- Спасибо тебе, Зиночка, - обрадовался инспектор неожиданной удаче. Я думаю, мы с тобой еще встретимся.
* * *
Ввиду особой срочности заключение баллистической экспертизы нарочный принял на аэродроме у трапа только что приземлившегося самолета и передал следователю из рук в руки. Максимов немедленно принялся за ее изучение, а закончив, вызвал к себе Сошникова. Не ожидая вопросов следователя, Володя немедленно разложил перед ним учетные карты стропальщиков, графики их работы и записи с обрывочными сведениями, поддававшиеся расшифровке разве только их автору.
- Как я понял, классический метод личного сыска на этот раз себя оправдал, - пошутил Михаил Иванович, разглядывая эаписи и пытаясь постигнуть глубину мышления оперативника.
- Кое-что откопал, - с оттенком нарочитого безразличия ответил инспектор. - Вот смотри. Стыковка табельных данных позволила сузить круг лиц, проверяемых на причастность к нападениям. Я установил, что с двадцать третьего на двадцать четвертое августа не работали восемь человек. Когда же был налет на кассу колхоза, отдыхали семеро грузчиков. Предполагая, что преступник должен быть свободным в обе ночи, я выкинул из списков тех, кто работал хотя бы в одну из интересующих нас ночей.
- Кто же у тебя остался?
- Всего четверо: Дюжев, Микалута, Елагин и Панов.
- Панов?! - быстро переспросил следователь. Он раскрыл заключение.
- Твоего Панова зовут не Петром Сергеевичем?
- Верно, Петр Сергеевич.
- Так он же убит. Слушай, что пишут эксперты: "По имеющимся данным, Панов Петр Сергеевич, мастер Холодаевского леспромхоза, убит восемнадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят шестого года при разбойном нападении в Глуховском районе Амурской области, когда он вез в Госбанк тринадцать тысяч пятьсот рублей. Вместе с деньгами преступник забрал его паспорт и военный билет. Прокуратурой возбуждено уголовное дело... - Михаил Иванович бросил быстрый взгляд на Сошникова. - Эксперты пришли к выводу, что пули, изъятые из трупа Панова и из раны Тихова, выстрелены из одного и того же пистолета системы Макарова. Как видишь, у пистолета довольно длинный хвост.
- Убийство Панова раскрыто?
- Нет. - Максимов нахмурился. - В совершении его подозревается некий Лагутин. Он объявлен во всесоюзный розыск, есть санкция на его арест.
- Картотека фотографию выслала? - спросил оперативник.
- На посмотри.
Взяв ее, Сошников сравнил с фотографией на карточке из отдела кадров и невольно вздрогнул. С учетного листка на имя Панова с ухмылкой смотрел Вениамин Лагутин. На правой щеке от виска к подбородку змеился длинный косой шрам. Убедившись, что он не ошибается, Володя вдруг неуверенно произнес: