— Господи… Лара! Я всего лишь хотела помочь Аньке. Она извелась с этой беременностью, на глазах превращаясь в невротичку!
— И в невротичку в итоге превратилась ты. Я ж тебе еще тогда сказала: отпусти, не лезь.
— Благими намерениями вымощена дорога в ад! — Проклиная себя сразу за все на свете, Варвара Сергеевна пригубила из рюмки. — Курить-то во двор не погонишь?
— Да кури уж… Горбатого могила не исправит! — Ларка подошла к окну, подоконник которого был заставлен чахлыми кактусами в разномастных горшках, и приоткрыла форточку. — Поехали дальше! — Вернувшись, она подлила немного водки в рюмку подруги, а себе накапала половину.
— Что дальше… Мне подкинули под дверь фото с Валерой и какой-то брюнеткой… Они сидели в кафе… Погоди! Я, кажется, ее знаю… То есть лично не знаю, но знаю, кто это. Правда, она давно умерла. Мистика какая-то!
— Мистики не бывает! — отрезала Калинина. — Что за брюнетка?
Варвара Сергеевна, схватив в руки телефон, попыталась зайти в соцсеть. Грузилось долго.
— В квартире 3G едва ловит. Подключись к моей сети.
Калинина продиктовала название сети и пароль, инет мигом «взлетел».
— Вот. Это Лара Брехт. Бывшая пациентка доктора. Похоже, у них был роман, но это было давно. Он не смог ей помочь и очень переживал. Она наложила на себя руки.
— Дай-ка мне телефон!
Самоварова послушно отдала в руки подруги святая святых — свой мобильный.
— Вот ведь какой у нас нынче прогресс… Человека давно нет в живых, а страница его все висит! — констатировала Ларка.
— Я тоже об этом думала, когда изучала ее страничку вскоре после знакомства с доктором. Любопытно было, каюсь…
— Плохо, видать, изучала, раз не покопалась в друзьях.
Ларка увеличила фото красивой, под сорок, женщины.
— Голову даю на отсечение, это ее родная сестра!
Выхватив телефон, Варвара Сергеевна до рези в глазах всматривалась в изображение.
— Похоже… Фамилия, конечно, другая. Но Лара была Брехт по мужу. Эврика, вспомнила! — вскочила с табуретки Самоварова. — Валера как-то делился, что после смерти Лары взялся лечить ее сестру. После той трагедии у нее началась депрессия. Еще он говорил, что депрессия отягощена паническими атаками — эта женщина не может зайти в медицинское учреждение. Просто в тот момент я не особо его слушала… А после того, как под дверь подбросили фото, еще и накрутила себя, подозревая, что у Валеры роман на стороне.
— Беда многих отношений. Стабильность коварна. Человек прирастает к ближнему и частенько пропускает мимо ушей то, чем он делится, если это не связано лично с ним. Доктор же не рассказывает тебе про всех своих пациентов, значит, это действительно особый случай.
— Особый случай — встречаться с ней в кафе! — почувствовав, как внутри проснулась и ожила бабья ревность, насупилась Самоварова.
— Был бы роман, не рассказывал бы ничего! — Ларка поглядывала на подругу снисходительно. — Валера твой мужик умный и дважды бы вляпываться не стал. Думаю, ему хватило переживаний из-за смерти этой Лары.
Как только упомянули доктора, настырно затрезвонил мобильный.
Самоварова не сомневалась, что это он.
Взглядом, полным мольбы, уставилась на Калинину и протянула ей телефон.
Ларка покрутила пальцем у виска, вздохнула и ответила на звонок:
— Вечер добрый, Валерий Павлович, это Лара Калинина. Нет, ничего не случилось! Да, она у меня. Не сбежала, а ушла. Своими ногами. Да, позвонила, и мы договорились, что она приедет. Понимаю… очень хорошо вас понимаю… Но гемоглобин семьдесят — это еще не самое страшное. Мы поужинали, сейчас она спит. Понимаю… Но уверяю вас, Варя абсолютно адекватна. Сегодня она переночует у меня. Все под контролем. Ну вы же знаете, спорить с ней бесполезно. Ей необходима перезагрузка, а больничные стены, уж поверьте, не идут ей на пользу.
Варвара Сергеевна, напряженно ловя каждое Ларкино слово, то закатывала глаза, то кивала в знак одобрения.
— Вы абсолютно правы… Я не врач, но почему-то уверена: в больницу ей возвращаться не надо.
Нажав отбой, Калинина громко выдохнула и разлила по рюмкам водку:
— Детский сад какой-то… Скоро бабкой станешь, а с мужиками своими до сих пор не научилась обращаться. Хотя, знаешь, я по-хорошему тебе завидую… Вы такие юные душой!