От тяжести ее твердого, бескомпромиссного, будто способного раздвинуть бетонную стену, взгляда по спине Самоваровой пробежал холодок.
Она больше не хотела ничего знать про эту женщину.
Пусть, если в этом есть необходимость, ею занимается следствие.
Спектакль окончен. Осталось чуть-чуть — дотянуть до ее ухода.
— А твои — ничего… Забавные такие… Аньку я примерно так себе и представляла, — беззлобно усмехнулась Регина. — Вечная мамина дочка.
— Зачем ты хотела с ней встретиться? И почему передумала? — сверлила ее взглядом Самоварова.
— Все-то ты знаешь… Обстоятельства изменились, вот и не встретилась. Помочь ей хотела. Осуществить мечту о беременности.
— Врешь.
— Не вру. Дело не в ней и не в ее простецком добром молодце, дело в тебе. Ты боишься стареть, потому и не хочешь внуков. Она это чувствует на тонком плане, вот и дергается.
— Чушь! — мгновенно разозлилась Самоварова. — Про тонкие планы не со мной!
— Аря… — неожиданно нежно прикоснулась к рукаву ее новой шелковой блузки Регина. — Мне очень нужно было начать этот год с чистого листа, очень… Кроме тебя, у меня никого не было и нет.
— Уже есть! — не стряхивая ее руку и не глядя на нее, ответила Варвара Сергеевна.
— Уже есть… — эхом повторила за ней Регина, — и, перехватив из ее пальцев папиросу, поглядев на нее, бросила под ноги. Ухоженное лицо превратилось в лицо угловатого подростка, она лихо растоптала окурок острым каблучком:
— Будь другом, принеси шубу и сумку. Свалю по-тихому и больше, зуб даю, тебя не потревожу!
— Ма, где ты была? — Как только Варвара Сергеевна вернулась в гостиную, Анька, сидевшая на диване, отлипла от Олега и бросилась ей навстречу.
«Да уж… С платьем она явно промахнулась! Такие розовые оборочки хороши только для девочек Дега», — глядя на дочь, с нежностью подумала Самоварова.
— Провожала свою гостью.
— Слава богу, — поморщившись, демонстративно выдохнула Анька.
— Непростая дама и слишком закрытая. Ей через силу даются социальные контакты. Сто процентов — тяжелый, застарелый психоз, — отозвался Валерий Павлович, сидевший за столом напротив Олега и, по всей видимости, все это время продолжавший вести с ним какой-то вялый спор.
— Кем она в ментовке-то служила? Не патолого ли анатомом? — вставил свои «три копейки» Олег.
Не желая поддерживать тему, Варвара Сергеевна бросилась наводить порядок на столе.
— Аналитиком.
Первым делом убрала тарелку и приборы, которыми пользовалась Регина.
— Слава богу, отчалила, — повторилась дочь. — Самовлюбленная, себе на уме баба. Но чем-то, едва уловимо, она похожа на тебя. Помнишь, у Андерсона есть такая страшная сказка — «Тень», ты мне ее в детстве читала?
— Неприятная сказка, — не отрывая взгляда от стола, кивнула Самоварова. — Только и герой, от которого сбежала его тень, был так себе — беспринципный и жестокий.
— Но тень-то его переплюнула! — не успокаивалась Анька.
— Ты только нашим будущим детям такие сказки не читай! — встрял Олежка.
Валера подошел к Варваре Сергеевне и попытался выхватить из ее рук грязную тарелку:
— Сядь ты уже! Побудь наконец с нами. Мы сами потом приберемся.
Проигнорировав его просьбу, Самоварова потянула тарелку на себя и быстро вышла из комнаты.
На кухне, надев перчатки, щедро посыпала тарелку чистящим средством и тщательно отмыла.
Сняла перчатки и долго держала руки под струей теплой воды.
Зашла в ванную, намазала руки увлажняющим кремом.
По дороге в гостиную заглянула в свою спальню и, обнаружив дремавшего в кресле Пресли, вдруг поняла, что все то время, пока Регина была в квартире, кот ни разу не вышел из комнаты.
— Ма, сядешь ты наконец или нет? — Схватив в руки бокал с детским шампанским, Анька дернула за рукав Олега. — Вставай! Раз эта мадам ушла, можно сообщить о нашем сюрпризе!
Валера, глядя на них, хитро улыбался. Похоже, он был уже в курсе.
— Поздравьте нас! — заверещала и запрыгала по комнате Анька. — Мы скоро станем родителями!
— Батюшки! — осела на стул Самоварова. — И какой срок?