Такое с ней было в раннем детстве: она слышала мысли других, но думала, что так происходит у всех.
После гибели матери этот дар исчез, и она, вынужденная цепляться зубами за любые возможности выжить, незаметно его растеряла.
Юрий солгал наполовину. Постоянных любовниц он больше не заводил, предпочитая удовлетворять свои мужские потребности либо с ней, его личной помощницей, либо с женщинами легкого поведения. А девчонка прожила еще пару лет. После многочисленных операций к ней вернулись только самые примитивные навыки — она смогла есть, пить и односложно отвечать на вопросы.
Инфанта поняла: в том, что случилось тем вечером, был виновен Юрий.
Конечно, не он пихал дочери наркоту, не он решил взять на душу один из смертных грехов… Но он, по сути, давно от дочери отказался.
В ту длинную, бессонную ночь, сидя с ним рядом в коридоре больницы, Инфанта вдруг поняла, что и в ее судьбе есть конкретный виновный: пухлогубая двуличная тварь, которая когда-то отобрала у нее надежду…
Инфанта приподнялась и внимательно посмотрела на Даню.
Его оливковые глаза смотрели спокойно и устало.
Нет, ее друг не был безумен…
Возможно, здесь была ошибка, и умершая являлась его матерью только по документам, а воспитала его и жила в этой квартире какая-то другая женщина, заменившая мать. Инфанта же ничего о нем не знала!
— Отдохни, я приготовлю нам чай. — Она встала и, накинув на себя его рубашку, вышла из комнаты.
Поставив чайник, Инфанта прокралась в маленькую комнату.
Все осталось на своих местах: диван с подушками, книги на пыльном столе, кофта на кресле и запах лекарств.
И серая кофта, и старые книги, и стены с выцветшими, местами ободранными обоями, глядели на нее угрожающе.
Чайник на кухне щелкнул и отключился.
Вновь почувствовав неясную, неумолимо зависшую над ней угрозу, Инфанта выскочила из комнаты.
18
Ужинали снова без доктора. На сей раз он хотя бы удосужился позвонить и объяснить, что вынужден принять сложную пациентку после восьми вечера.
Между Анькой и Олегом явно произошел какой-то неприятный разговор.
На ужин Самоварова с грехом пополам, руководствуясь роликом в интернете, сварганила тыквенный крем-суп. Получился не шедевр, но вполне съедобно.
Дочь весь вечер сердито молчала и даже за едой, зайдя на какой-то форум, не отлипала от мобильного телефона.
Олег, болтая с Варварой Сергеевной о пустяках, из вежливости нахваливал ее комковатый суп, но по воспаленным взглядам, которые он то и дело бросал на Аньку, было видно, что и его мысли занимает что-то другое.
«Неужели у нее хватило глупости начать обвинять своего мужика в бесплодии?!» — с состраданием наблюдая за Олегом, думала Варвара Сергеевна.
«Интересно, она его как, сразу обухом по голове, а потом уже про ЭКО, или ей хватило ума тактично обойти тему его возможной мужской несостоятельности, в которой она сама же себя убедила?»
Возможно, Самоварова ошибалась, и между молодыми пробежала какая-то иная кошка.
Но интуиция упрямо подсказывала ей, что дело в Анькином психозе, в ее навязчивом желании забеременеть.
Не доев суп, дочь встала из-за стола, вышла и через несколько минут вернулась с пачкой таблеток в руках. Демонстративно бросив ее на стол, дочь налила в стакан воды. В этом была вся Анька: она всегда нуждалась в зрителях — и когда ей было хорошо, и когда ей было плохо.
— Что за таблетки? — покосившись на Олега, спросила Самоварова.
— Гормоны, — с невозмутимым видом ответила дочь.
Олег взял пульт от телевизора и принялся щелкать по каналам.
— Сама себе назначила?
— Нет, мне их назначил врач. И не такой древний мох, как твоя Потапова.
— И обследование сделал?
— Что надо было — сделал!
— Ну что ж… Раз приняла решение — дерзай! — пожала плечами Варвара Сергеевна.
— А мне надо было у тебя разрешение спросить? — мгновенно завелась ожидавшая повода Анька.
— Конечно, нет! — выдохнула Самоварова и встретилась с напряженным взглядом Олега.
Принимать участие в очередном спектакле она не хотела.
Встав из-за стола, отнесла к раковине только свою тарелку.
«Я готовила, а она пусть убирает!»
— На балкон-то хоть можно выйти? — обратилась к дочери Самоварова, не сдержавшись от саркастического тона.
— Идите, травитесь… — Застыв с пачкой таблеток в руке, Анька зло и выжидающе глядела на Олега.
Он перевел удрученный взгляд на Варвару Сергеевну: