Под фотками — жидкие лайки обнаруживших ее страничку бывших сослуживцев и прочих знакомых, восторженные комментарии Аньки — ее первого в этой сети друга.
Обрадовавшись ее продвинутости, дочь начала пачками пересылать на мессенджер переснятые из старых альбомов фото.
«Ма, надо обязательно выложить вот эту, здесь ты молодая, — с обезоруживающей беспардонностью поясняла она в сообщениях. — А лучше даже эту».
Варвара Сергеевна, по нескольку раз в день с умилением разглядывавшая забытые фото, остановила выбор на самом любимом.
Адлер, август восемьдесят четвертого.
В качестве доказательства, что мать и дочь загорели не на прополке дачных грядок, уверенно заняв место в кадре, рядом с ними красовалась нажористая южная пальма.
Пятилетняя шоколадка-Анюта в коротеньком платьице, смешно тараща в объектив свои карие, в обрамлении пушистых ресниц глазенки, сидит на коленях у матери. Ее пальчики вцепились в вафельный стаканчик с мороженым. Старший лейтенант милиции Самоварова, находящаяся в заслуженном отпуске, похожа на киноактрису — темные волосы собраны в «конский хвост», ресницы — и не лень же было! — прокрашены в два слоя дефицитной в те времена тушью «Луи Филипп». Еще молодое, еще упругое тело в белом сарафане, одна бретелька, не удержалась на плече, манит загаром.
События прошлого как пройденные повороты реки.
Если бы память могла фильтровать их, храня лишь те, что наполнены счастьем!
Лежал бы тогда в памяти этот вечер, проведенный с дочкой в кафе на набережной, и еще много похожих, наполненных Анькиным смехом и баловством, густых южных вечеров.
Никитин так и не прилетел…
Раз в три дня Варя бегала на местную почту, заказывала разговор с Ленинградом.
В первую неделю Сережа еще давал скупую надежду словами «возможно» и «постараюсь». А потом его голос стал сухим, подчеркнуто вежливым, и этот чужой голос сообщил: «Ситуация поменялась».
Можно подумать, он в мае об этом не знал…
Андроповские чистки в рядах милиции, начатые еще Черненко в восемьдесят втором в рамках антикоррупционной кампании, хоть и поутихли, продолжались. Отделение, где Сережа был уже замом начальника по оперативной работе, до поры до времени не трогали, оно славилось «чистотой» и тщательным отбором кадров. Но по его чужому отрывистому голосу Варя поняла, что дело дошло и до них…
Каждый, даже честный милиционер, трясся тогда не только за свое место, но и за свободу.
Поездка на курорт к любовнице, еще и его подчиненной, могла мигом скомпрометировать целеустремленного, принципиального, далеко не всем удобного в прогнившей системе капитана.
Дерзкая мечта, подпитывавшая Варю с мая, к тому моменту, когда Никитин открытым текстом сообщил, что не приедет, успела сдуться.
Черпая радость в общении с дочерью, в их долгих прогулках вдоль берега моря, в придуманных на ходу сказках, рассказанных Анюте на ночь, в солнце и соленой воде, Варя излечилась от дурацких фантазий. Игриво и остроумно отбиваясь от симпатичных курортников, которых вовсе не смущало присутствие Анюты, Варя вдруг поняла, что больше не хочет зависеть от кучи обстоятельств и постоянно лгать.
В ней завозилось упрямое, горделивое желание порвать с женатым капитаном. Для того чтобы приехать домой на день раньше окончания отпуска и, встретившись где-то, объясниться с Сережей, Варя поменяла билеты. Да и Анька, насытившись отдыхом, уже рвалась домой — она была уверена, что все ее детсадовские подружки давно вернулись со своих дач и теперь играют без нее в «резиночку» и «секретики».
Но события, поджидавшие Варю по возращении, в очередной раз резко накренили лодку…
Мобильный, так и оставшийся зажатым в руке, начал настырно вибрировать.
«Валера!» Сердце Варвары Сергеевны забилось, как у обманутой школьницы.
Оказалось, звонила Марина Николаевна…
— Вы что, приболели? Уж простите, что сразу не перезвонила. Закрутилась.
— Я задремала.
— Ой… Я вас разбудила?
Варвара Сергеевна с трудом вспомнила, что отправляла Марине эсэмэску.
— Все нормально… Наверное, хотела поинтересоваться, как вы побывали на приеме, — все еще находясь под воздействием валокордина, вяло ответила Самоварова.
— Знаете, я под таким впечатлением! — затараторила Марина. — Но это не телефонный разговор.
— Она что, использует какие-то противозаконные методы?
— Конечно нет… Просто сейчас мне не очень удобно рассказывать, бегу по городу, да и увидеться, честно говоря, хотела, — запыхавшимся голосом пояснила она.