— А могло совпасть, скажем, на девяносто пять процентов, да? — усмехнулся Чайковский, скрывая удовлетворение.
С тех пор, куда бы ни перебрасывала служба Чайковского, рано или поздно он перетаскивал за собой Сергеева. Рос в чинах и должностях Чайковский, рос и Сергеев.
И вот сейчас Сергеев явился с докладом.
Генерал одобрительно посмотрел на подполковника — этого офицера он любил.
По данным разведки и наблюдения, силы «южных» на левом берегу Ровной оказались менее значительными, чем ожидалось. Однако их большая рассредоточенность вынуждала распылять и силы десанта. К тому же дамокловым мечом висела над десантом угроза быстрого продвижения резервов «южных». Об этом продвижении никаких новых сведений из штаба генерал-полковника Хабалова не поступало. Единственное, что обещал генерал-полковник, — это применить атомный удар, чтобы преградить путь «южным» в район, захваченный десантом, если положение станет уж слишком тяжелым. Но по тону командующего генерал Чайковский понял, что решится Хабалов на это лишь в самом крайнем случае.
Тревожило и то, что, по непроверенным данным, у «южных» имеются боевые вертолеты, замаскированные где-то неподалеку от аэродрома. Сведения уточнялись.
Комдив был недоволен:
— Что же известно точно? Предполагается, ожидается, а что конкретно?
Конкретными, к счастью, были действия десантников капитана Ясенева. Они молниеносной атакой захватили аэродром, уничтожили эскадрилью базировавшихся там истребителей, подожгли склады с горючим.
В этой молниеносной атаке лишний раз подтверждалась азбучная истина: десантники должны быть готовы к любым неожиданностям, порой к самым невероятным, не предусмотренным никакими наставлениями.
Началось с того, что десантироваться пришлось прямо на голову подразделению аэродромного прикрытия, вести огонь и метать гранаты еще в воздухе. Один из десантников вступил в бой, не успев даже после приземления отстегнуть парашют, который так и улегся белым шлейфом. Солдат перемещался от укрытия к укрытию, а парашют тянулся за ним.
Началась рукопашная, и здесь десантники, мастера этого дела, сразу получили преимущество.
Посредники не успевали записывать фамилии отличавшихся.
Вот гвардеец с противотанковой гранатой в руке устремился к цистернам с горючим. Посредник дает вводную: солдат ранен. Гвардеец мог бы метнуть гранату, отползти и укрыться. Санитары потом окажут ему помощь, перевяжут. Да вот беда: с такого расстояния брошенная им граната, будь он хоть трижды чемпионом-метателем, вреда цистернам не нанесет. И солдат устремляется не туда, где можно укрыться, а к цистернам. У него одна цель: подбежать к ним поближе, чтоб граната сделала свое дело, уничтожила горючее… Посредник фиксирует, что цистерны взорваны, но при этом «гибнет» и солдат.
И не важно, что все это происходит на учениях. Можно не сомневаться: в настоящем бою десантник поступил бы так же.
А какую инициативу и находчивость проявил командир первого взвода гвардии лейтенант Бирюков!
Бирюков — офицер-универсал, впрочем, таких много в десантных войсках. Шахматист-перворазрядник. К делу не относится? Хорошо, хотя как сказать. Лучший танцор в дивизии. Тоже не имеет отношения? Ладно. Но он еще и окончил в свое время аэроклуб по двум специальностям — парашютист и летчик. Это уже что-то? Да? В свое время встал перед ним вопрос: кем быть? Он отдал сердце десантным войскам, но, когда мог, летал. Кроме того, лейтенант Бирюков занял третье место на окружных соревнованиях в беге на 400 метров.
Приземлившись вблизи аэродрома, он добегает до укрытого на опушке самолета с такой скоростью, что не то что на окружных соревнованиях, а небось и на Олимпийских играх завоевал бы золото.
Тут как тут перед ним посредник: «Ваши дальнейшие действия, лейтенант?»
Бирюков четко ответил: «Вскакиваю в кабину и направляю самолет в сторону взлетной полосы. Там тараню приготовившийся к взлету истребитель.
И полоса будет непригодна к употреблению, остальные машины обречены остаться на земле».
Правда, по поводу этого решения офицера посредники некоторое время спорят, но в конце концов дают успех лейтенанту, втайне начиная мечтать о том, чтобы десантники помимо двух десятков военных профессий, какими владеют сейчас, были бы и летчиками.
— Что ж, — усмехнулся генерал-полковник Хабалов, когда ему позже рассказали об этом, — все правильно. Хорошо еще, чтоб они крейсера водили. — И, как всегда, ворчливо добавил: — А вот знаю таких, что и верхом ездить не умеют! — И, заметив недоумение в глазах почтительно слушавших его офицеров, продолжал: — А вы что думаете! Крейсера-то, может, десантнику водить и не придется, а вот доить коров должны уметь. Да, да! Мало ли с чем в тылу врага встретишься. Вот ты, — повернулся он к молоденькому лейтенанту, — сумеешь корову подоить?