— Да. Лет десять назад о его разводе писали все газеты. Он женился на совсем неподходящей особе — на актрисе или ком-то в этом роде. Она имела кучу любовников. В этой истории еще был замешан ребенок…
— Ребенок? — беспомощно воскликнула Кэрол.
— Это оказался не его сын. Он стал тогда центром большого скандала. Мне было очень жаль всю его семью, но особенно мальчика. Не очень хороший старт для начинающего жить молодого человека. Теперь у него репутация женоненавистника.
Кэрол была потрясена, хотя и знала, что Алвеш когда-то был женат. Но такие подробности…
— Пресса раскопала все факты моей прошлой жизни. Как же она не раздобыла информацию о его первом браке?
— Это было в Испании. Ему просто повезло.
В ту ночь она никак не могла заснуть, прокручивая в голове новые факты. Да, судя по всему, Алвешу пришлось несладко. Сколько же ему тогда было? Двадцать один. Столько, сколько ей сейчас. И жена изменяла ему. Но ведь и он не ангел. Избалованный, выросший в богатой и счастливой семье, он вряд ли был готов к постоянству. Да и к темным сторонам жизни тоже. Видимо, его деньги стали тогда приманкой. Ведь как-то он сказал ей такую фразу: «Сладкая ловушка, а затем расплата». И теперь отношения с женщинами он меряет деньгами, не веря никому. Неужели она напомнила ему первую жену?
Что бы там ни случилось, но Алвеша предали и унизили. Кэрол вдруг стало жалко его.
Доброе сердце возобладало, и ненависть растворилась сама собой. Теперь, в свете этих новых знаний, она поняла, что предложение прожить вместе месяц выглядело с его стороны не таким уж оскорбительным. Скорее всего, он не делал таких предложений каждой, с кем переспал. Под великолепной броней из дорогих костюмов скрывался просто очень уязвленный и уязвимый человек, изо всех сил пытавшийся это скрыть.
Все-таки Алвеш очень умен. Он разглядел во всей той галиматье, что печатали про нее в газетах, нужные факты — ее образование, сведения о семье… О, как она любила его! И как глупо было упоминать об этих дурацких собаках, кошках и пони для малышей! «Но Алвеш не хочет детей, и ты никогда не сможешь все это иметь», — сказала себе Кэрол.
Но тут же напомнила, что сейчас у нее вообще ничего нет.
На следующее утро ей позвонил Стив.
— Кэрол… Было бы очень любезно с нашей стороны пригласить журналистку в ресторан на бутылку вина.
— О чем ты говоришь? Я не понимаю.
— О твоем интервью. Это абсолютно бесплатно. Давай сегодня вместе пообедаем. На тебе обязательно должно быть мое кольцо. Слишком поздно посылать опровержение в газету…
Кэрол швырнула трубку на рычаг, словно та была раскаленной. И уже через полчаса, купив по дороге на работу газету, поняла, как был прав Гарри, когда советовал не связываться с журналистами. В интервью Алвеш был представлен этаким самовлюбленным идиотом, который даже не разрешал называть себя по имени. Короче, он был выведен настоящим снобом. В интервью не было и упоминания о том, как он согрел ее, отдав свой пиджак. Вероятно, это был неподходящий, слишком человеческий жест.
Кэрол ругала себя за свою собственную глупость и решила днем, в перерыве, позвонить Алвешу и извиниться. Ведь и правда, в голову не приходило, что из ее рассказа сделают такую «клюкву», что в газете появится такая чудовищно несправедливая статья. Просто хотелось плакать.
Ресторанчик, где она работала, во время ланча всегда был переполнен. Кэрол собирала со стола грязные тарелки. Посетители в зале внезапно оживились. Обернувшись, она увидела Алвеша. И замерла.
— Сколько тебе заплатили за ложь, которую ты изобрела? — Он набросился на нее как разъяренный тигр.-Сколько?! — заорал он, и все головы повернулись в их сторону.
В его глазах застыло затравленное выражение, какое бывает у человека, которого предали.
Она не могла этого вынести — взгляд буквально разрывал сердце. Она забыла, что в ее руках тарелки, и они с грохотом полетели на пол.
— Ничего… — прошептала Кэрол.
— Ты что, так ненавидишь меня? — прошипел Алвеш сквозь зубы.
— Нет, нет, — прошептала она, и из глаз брызнули слезы.
— Не терплю, когда газеты делают из меня идиота. Почему ты согласилась на интервью? — гневно продолжал он нападать.
— Я хотела только избавиться наконец от этих въедливых журналистов, они очень раздражали Гарри.
— А мы, к сожалению, везде, куда бы вы ни бросили свой взгляд, — раздалось с соседнего столика дружеское предупреждение.
Замечание переполнило чашу гнева.
— Значит, я с самого начала был на крючке? Да, подружка? — свистящим шепотом произнес он.
Щеки Кэрол запылали.
— Это не так…
— Все кончено, — твердо сказал он и, круто развернувшись, направился к двери.
Замерев, Кэрол наблюдала, как он идет к выходу. Если он сейчас уйдет, она больше не увидит его никогда! Сорвав передник и бросив умоляющий взгляд своему боссу, она кинулась вслед за Алвешем.
Он уже садился в лимузин, стоявший у края тротуара.
— Что еще? — спросил он.
— Я сыграю… То есть я хотела сказать. Я поеду с тобой.
Он прищурился.
— Ты меня удивляешь…
— Лучше сам не удивляй меня. И обращайся со мной как надо, — предупредила его Кэрол.
Его настроение мгновенно переменилось.
— Ты не пожалеешь, обещаю тебе, — произнес он и крепко обнял ее.
— Если мы сейчас же не отъедем, нас оштрафуют, — предупредила Кэрол.
Он наклонился, и их губы встретились в долгом поцелуе. Кэрол почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ее руки крепко обняли его шею, и она окончательно поняла, что расставания с ним просто не сможет пережить.
Все-таки их оштрафовали за неправильную парковку. Кэрол смотрела на Алвеша, ее сердце бешено билось. Впервые в жизни она приняла такое важное решение: подчинилась своим инстинктам, а не разуму. Но она знала, что не выдержит, если потеряет его. Поэтому выбора все равно не было.
— Завтра я улетаю в Токио на три дня. Ты можешь полететь со мной, — предложил Алвеш.
— Но мне надо работать.
— Неужели? — не веря своим ушам, произнес он.-Подавать еду в ресторане?
— Ты забыл, сколько тарелок я разбила сегодня? А мой уход в самое горячее время?
К тому же я должна еще заниматься живописью.
Да и что я буду там делать целыми днями, пока ты будешь работать?
— Ходить по магазинам, — нетерпеливо пояснил он.
— У меня нет этой дурацкой привычки.
— Но все твои счета я оплачу.
— Хоть я и поехала с тобой, то должна заметить, что не намерена быть женщиной на содержании.
Алвеш внимательно взглянул на Кэрол, пытаясь что-то сообразить.
— Но я не понимаю, что в этом плохого.
— Тебе и не надо этого понимать.
— Баста… Я лечу один, оставайся здесь. Он был явно неудовлетворен таким поворотом событий.
Просто этот человек не привык ничего обсуждать. Всегда и все решал сам. Соня получила таки «порше» за сыгранную роль любовницы. Возможно, он и не спал с ней, но платил, хотя блондинка решила, что не отработала эти деньги.
— Куда мы едем? — неожиданно спросила Кэрол.
— На мою виллу. Я везу тебя домой. Только, пожалуйста, не говори мне, что ты против.
— Ну что ж, если не боишься…
— Черт возьми, что с тобой происходит? — неожиданно взорвался он.
— Просто не люблю, когда меня вот так везут, куда вздумается, без моего согласия.
На глазах Кэрол показались слезы.
— Ты опять подумала о собаке, кошке и пони? — угрожающе спросил Алвеш.
— Весьма сомнительно, что мы с тобой пробудем вместе столько, что все это потребуется.
Неожиданно его губы дрогнули.
— Давай оставим все как есть. Не нужно ничего загадывать.
— Хорошо.
Алвеш вздохнул.
— Как можно что-то обсуждать, когда прошло всего несколько недель после всех тех событий. Слава Богу, что ты хотя бы не беременна.
Кэрол подавила желание сказать, что еще ждет этому подтверждения. Зачем напрасно волновать его. Ведь она не очень беспокоится.
Хотя тогда, конечно, были очень нежелательные дни, и угроза вполне реальна.
— Стать отцом, как я понимаю, не входит в твои планы.
— Определенно нет. Это осложнение, без которого я спокойно могу прожить.
— Как мы вообще пришли к такому разговору? Кто его начал? Ты?