София круто развернулась. Митч плотно прижался к ней.
«А он не в первый раз едет на мотоцикле. Может, все-таки получится рвануть прямиком через горы и уйти от погони».
Она внимательно оглядывала обочины, ища удобный съезд с дороги. Заметив впереди узкую тропку, девушка повернула голову, чтобы Митч смог расслышать ее слова:
— Сейчас поедем по бездорожью. Постарайтесь подстроиться под мои движения.
— Да вы с ума сошли! У вас ведь даже фары не включены!
— Может, лучше остановиться?
— Нет.
Перед поворотом она почти вдвое сбросила скорость, чтобы пассажир не вылетел из седла. За спиной раздались яростные ругательства и еще несколько пистолетных выстрелов. Она полностью сосредоточилась на дороге, изо всех сил вцепившись в руль.
— Кажется, мы оторвались, — заметил Митч.
Когда София наконец остановилась, ее руки тряслись от усталости. Агент слез с мотоцикла и тяжело опустился на землю.
— Обошлось, — сказал он. — Вы спасли мне жизнь. Но я все равно не понимаю, как вы оказались в этом лесу.
Она попыталась снять шлем, но волосы зацепились за ремень. Пот щипал глаза и насквозь пропитал футболку под защитным жилетом.
— Я просто ехала мимо и увидела, что вам нужна помощь.
— Ночью? По проселочной дороге? За много миль от человеческого жилья? — недоверчиво спросил он. — В полной темноте?
— Я же вам говорила, что у меня отличное ночное зрение. К тому же я выросла в этих краях и знаю окрестности так же хорошо, как летучая мышь свою пещеру.
— Должно быть, вы дочь Бэтмена?
— Нет, дочь Супермена. Мой самолет-невидимка сейчас в ремонте, так что пришлось воспользоваться супермотоциклом.
Он немного расслабился:
— Простите. Сегодня у меня был ужасный день. Я — Митч Вульф, агент ФБР, и мне придется еще раз попросить у вас помощи.
— София Дэниэлс. Я сделаю все, что в моих силах.
— В первую очередь я хотел бы избавиться от наручников.
— Но мои инструменты…
— Не надо инструментов, у меня есть ключ… — Он замялся, но все же продолжил: — На поясе моих трусов.
Она не смогла сдержать смех.
— Это, должно быть, какие-то специальные шпионские трусы?
— Ага, специальные. Пуленепробиваемые. Когда речь идет о твоей жизни, никакая предосторожность не кажется излишней. — Он громко и раскатисто рассмеялся. — Это стандартный ключ, подходящий к любым наручникам. Он висит у меня на левом боку.
Митч снова поднялся. На его серой изодранной футболке отчетливо проступали пятна крови. Очень большие пятна.
— Вы же ранены! — охнула София.
— Ерунда, царапина.
Она задрала ему футболку. Глубокий кровоточащий разрез начинался слева под ребрами и тянулся поперек живота.
— Ничего себе царапина! Необходимо срочно наложить швы.
— Наложить швы? Неужели моя ночная спасительница еще и доктор? Что-то многовато счастливых случайностей.
— Мой отец был фельдшером, и я иногда помогала…
— Нет, это потом. Сначала ключ.
София попыталась вытащить пояс с ключом из-под его джинсов.
— Нужно расстегнуть брюки, — посоветовал Митч безразличным тоном.
Девушка замерла в нерешительности.
«Прекрасно, София, — мысленно упрекнула она себя. — Значит, чтобы участвовать в гонках, у тебя ловкости хватает, а чтобы расстегнуть пуговицу — нет».
Целую вечность спустя она все-таки отцепила ключ и открыла наручники. Митч облегченно вздохнул, растирая содранные до крови запястья. София вдруг поняла, что стоит слишком близко к чужому, малознакомому мужчине. Он чуть ли не на голову выше ее, мускулы на руках — как у профессионального спортсмена. На вид ему чуть больше тридцати — и чуть больше, чем ей. Митч утверждает, что он — федеральный агент, но ведь это просто слова, никаких доказательств.
Девушка вспомнила про рану и бросилась за лежащей в рюкзаке аптечкой, но тут же остановилась. Она же забыла его на аэродроме. Перебрав в уме содержимое рюкзака, София немного расслабилась Никаких документов, никакой информации о владельце там не было. Зато она осталась без инструментов, воды и пищи.
Митч похлопал себя по карманам.
— Черт! Они забрали мои бумажник и телефон. У вас нет с собой мобильника? — спросил он, застегивая джинсы.
— Здесь нет сигнала.
— Что же делать? Мне необходимо позвонить. И чем быстрее, тем лучше.
Она вздохнула. Выбирать не приходится — ближе, чем ее дом, все равно ничего не найти.