– Вы здесь?.. Я вас не вижу... Где вы?..
– Я здесь, – всякий раз отвечала Кей и чуть сжимала ее руку.
– Она твоя навеки, – усмехнулась Микки.
Наконец в завале открылась рухнувшая лестница; спасатели приподняли ее лебедкой и обнаружили женщину с мальчиком, почти целых и невредимых. Первым головой вперед, точно из материнского чрева, выбрался мальчик – весь скрюченный, с пересохшими губами, поседевший от пыли. Мать с сыном стояли совершенно оглушенные.
– Где мама? – спросила женщина.
Микки понесла им одеяла, Кей тоже встала.
Почувствовав движение, Хелен очнулась и вцепилась в нее:
– Что такое?
– Освободили Маделину с Тони.
– Они целы?
– Вроде бы. Вам не видно? Сейчас ребята вас вытащат.
Хелен замотала головой.
– Не уходите! Пожалуйста!
– Надо идти.
– Прошу вас!
– Мне надо ехать, ребята вам помогут.
– Я боюсь!
– Я должна отвезти женщину с мальчиком в больницу.
– Пусть ваша подруга отвезет, а?
Кей рассмеялась.
– Эй, вы хотите, чтобы меня вышибли со службы?
Она погладила Хелен по голове, отведя со лба пропыленные волосы. Ненароком заглянув в ее огромные встревоженные глаза, темневшие на меловом лице, Кей заколебалась.
– Погодите минутку, – сказала она. – Перед спасателями вы должны предстать во всей красе.
Кей сбегала к Микки и вернулась с фляжкой. Смочив водой носовой платок, она стала очень нежно обтирать лицо Хелен. Начала со лба, потом спустилась ниже.
– Закройте глаза, – шепнула Кей.
Она провела платком по векам, затем по впадинкам у крыльев носа, по ложбинке над верхней губой, по уголкам рта, щекам и подбородку.
– Кей! – позвала Микки.
– Сейчас! Иду!
Грязь сошла, открыв пухленькое розовое личико с поразительно гладкой кожей. Кей еще раз провела по нему платком и взяла его в ковшик ладони; расставаться с этим лицом не хотелось, и она смотрела в него, изумляясь тому, что среди всего этого хаоса может возникнуть нечто столь чистое и свежее.