— Он был не так уж потрясен домашним арестом, правда, я ему сказал, что, если он не будет сотрудничать с нами, он превратится в ходячую мишень. — Грэхем встал и подошел к окну. — Я его просто припугнул.
— Очевидно, это и было причиной, — коротко резюмировал Раст.
— У нас не было другого выхода, Жак, — вскинулся Витлок, посчитавший слова своего бывшего партнера по группе несправедливыми. — Раздел Четыре "в" Устава гласит: «Оперативник ударной группы вправе произвести домашний арест подозреваемого, если он чувствует, что подозреваемый может каким-то образом поставить под вопрос успешное выполнение операции». Юридически у нас нет права держать подозреваемого под арестом в его же собственном доме, однако в данном случае мы должны были это сделать. И не надо нас за это упрекать. Конечно, всегда находится ретивый адвокат, который кричит о неправомерности действий ЮНАКО и угрозе обществу, которую она представляет.
— Да я никого не упрекаю, К. В. И прекрасно знаю раздел Четвертый "в". Я когда-то тоже был оперативником, забыл? Меня больше беспокоит реакция полковника на доклад, который я ему должен буду послать. Ты же понимаешь, что методы Майка он может принять в штыки.
— А зачем ему об этом знать? — спросила Сабрина, глядя на Раста. — Ван Дехн покончил с собой, откуда нам знать, что он вкладывал в свои слова, называя себя ходячей мишенью?
— Незачем меня прикрывать, — рассердился Грэхем. — Докладывай все как есть. Я ничего не хочу скрывать.
— Не упрямься, Майк.
Раст кивнул, обдумывая идею Сабрины:
— Я тебя понимаю. Я учту твои соображения, когда буду писать доклад.
— Что тебе еще удалось раскопать о Шредере и Драго? — спросил Витлок.
Прежде чем ответить, Раст сделал глоток пепси:
— Майк совершенно прав, утверждая, что Шредер вынужден был продать «Xext». Я приготовил для вас по этому поводу более подробный отчет. Почитаете в самолете. А Драго мы прогнали через компьютеры и получили чистый нуль, будто его вовсе не существует. Тогда мы отправились в Лэнгли, надеясь найти что-нибудь у них. Выяснилось, что он был шифровальщиком и работал на чешскую разведку, а пять лет назад дезертировал на Запад. По данным ЦРУ, он отправился в Рио и последние четыре года работал у Шредера. В Рио вы встретитесь с человеком, который вам о нем расскажет подробнее. Она — личный друг Шредера.
— Она? — спросил Грэхем с подозрением.
— Ее зовут Сиобан Санто Жак.
— Весьма экзотично, — усмехнулся Витлок.
— Она вне всяких подозрений. Хотя одна заковырка есть — в наше распоряжение ее предоставило ЦРУ.
— Прекрасно! — в бешенстве воскликнул Грэхем. — У нас что, нет своего человека в Рио?
— Был, но его убили в той катастрофе, на катере, помнишь — в прошлом году.
— Рамирес. Да, припоминаю. Но почему полковник не заменил его?
— Не нашел подходящей замены, Майк. Нужен человек, который вращался бы в тех же кругах, что и Рамирес, и имел тех же друзей. Такого не нашлось. Тогда он навел справки о Сиобан. ЦРУ, естественно, не удивило его предложение. Они просто отказались обсуждать этот вопрос, который при сложившихся обстоятельствах напрашивался сам собой. Помимо всего прочего, она один из лучших агентов в Южной Америке. Ну, как ты можешь себе представить, полковник им это не спустил, пошел прямо к генеральному секретарю и изложил ему ситуацию. Генеральный секретарь связался с президентом, тот вызвал директора ЦРУ в Белый дом. Короче, Сиобан, оставаясь на службе ЦРУ, в случае необходимости будет работать на ЮНАКО. Это несколько подпортило наши отношения с Лэнгли, но в конце концов все образовалось, главное, полковник добился того, чего хотел.
— Ты когда-нибудь встречался с ней?
— Когда это у меня было время съездить в Рио, Майк? Нет, я никогда не встречался с ней, но она красавица и блестящий специалист своего дела.
— Насколько же она должна быть хороша, если полковник решился привлечь ее к работе, — сказала Сабрина.
— На нее можно положиться? — спросил Витлок.
— Она в курсе дела, но это не значит, что вы должны обсуждать с ней все детали. Ее задача представить вас Шредеру и все.
— Из того, что ты сказал, следует, что она в первую очередь работает на ЦРУ и ее можно использовать с максимальной осторожностью, — заметил Грэхем.
Раст улыбнулся:
— С осторожностью, Майк, но не враждебностью. Она на нашей стороне.
— Когда мы выезжаем? — спросил Витлок.
— Сегодня в шесть?
Раст вновь открыл свой кейс и вытащил три запечатанных конверта.
— Рейс KLM-730 через Дакар. Вы будете в Рио завтра рано утром. Помните, бразильское время на четыре часа отстает от европейского. Остановитесь в гостинице «Меридиан». Номера забронированы. Не знаю, как это полковнику удалось, ведь сейчас разгар карнавала.
— Почему в такой роскошной гостинице? — спросил Грэхем.
— Вы богатые бизнесмены из Нью-Йорка и, натурально, должны остановиться в самой фешенебельной гостинице города.
Раст сделал глубокий вдох, пытаясь не задерживаться мыслью на том, что ему предстояло сказать.
— По легенде Сабрина — твоя жена. У вас, так сказать, медовый месяц. Извини, Майк, но это необходимо. Я понимаю, после Керри это ужасно...
— Какого черта ты извиняешься, Жак? — взорвался Грэхем, когда тот упомянул имя его жены. Он взглянул на Сабрину. — Работа есть работа.
Сабрина кивнула.
— Сиобан твоя подруга, которую ты давно потеряла из вида, — сказал Раст Сабрине. — Для вас достаточно попасть в клуб «Ривьера». Клуб принадлежит Шредеру. Вход строго по приглашениям. В разговоре с Сергеем Сиобан назвала также карнавальную вечеринку, которую Шредер устраивает каждый год, но более подробно она вам объяснит сама, когда вы приедете в Рио.
— А какова моя роль? — спросил Витлок.
— Будешь прикрывать, mon ami [18]! — Улыбка Раста погасла, когда в глазах Витлока вспыхнула ярость.
— Вечно одно и то же, да? Старый добрый К.В. будет в прикрытии. Он не обидится. Нет, я обижусь, Жак. Обижусь, потому что это уже становится в порядке вещей.
Витлок поднялся и вышел из комнаты.
Раст уставился на дверь:
— А что в этом такого? Он всегда был в прикрытии. У него это отлично получается.
— Возможно, именно поэтому, — сказал Грэхем. — До того как он перейдет на канцелярскую работу в Центре управления, осталось четыре года. Тебе никогда не приходило в голову, что он, вероятно, хочет успеть что-то себе доказать?
— Но у К.В. никогда не было никаких амбиций!
— Это на твой взгляд, Жак. Амбиции у каждого проявляются по-своему.
Раст обдумывал слова Грэхема, выкладывая на кофейный столик три конверта из папиросной бумаги. Затем порылся в кейсе, вытащил маленькую коробочку и протянул её Сабрине.
Она открыла ее. Внутри лежало завернутое в хлопчатобумажную ткань золотое 18-каратное обручальное кольцо.
— Какое красивое! — тихо сказала она.
— Думаю, ты имеешь в виду его качество, — резко ответил Раст.
Она могла понять его раздражение. Как и Грэхем, он потерял единственную женщину, которую любил. Он встретился с Терезой Марден, когда еще работал во французской контрразведке. Она выступала свидетелем в деле о наркотиках, и ему поручили охранять ее во время судебного процесса. Они сразу начали встречаться, и в течение шести месяцев она приходила к нему домой. Она даже оставила работу в одном из магазинов «Лафайетт Галери» в Париже и переехала с ним в Нью-Йорк, когда его пригласили в ЮНАКО. Никто из них не хотел официального брака, и восемь лет они жили, не оформив своих отношений. Однако после его ранения между ними стала быстро расти пропасть, она не смогла смириться с тем, что он на всю жизнь останется калекой. Он еще не вышел из больницы, когда она вернулась во Францию, он слышал, что она жила со швейцарским лыжником в Люцерне.
Неожиданно Сабрина осознала, что Раст в упор смотрит на нее. Он хмуро улыбался:
— Ты думала о Терезе, n'est-ce pas [19]?
— Кольцо напомнило мне о ней.
— Мне тоже.
Раст стиснул руки.
— Ну хватит об этом. Вам надо готовиться в дорогу, а мне нужно как можно скорее обратно в Цюрих. Вторая ударная, должно быть, сейчас в Алжире...