Сабрина не могла оторваться от «Vanitas». Череп. Лучи пересекались, отражались от неровностей картины, изображение черепа искажалось, принимало кошмарные формы и очертания. Разум отказывался это воспринимать. Она чувствовала, что нервы ее напряжены до предела, но, как ни старалась, ей не удавалось отвести глаз от «Vanitas». Сабрина теряла над собой контроль. Внезапно она снова увидела тень темной фигуры. Только на этот раз человек падал в бездонную пропасть. Падал, падал...
— Нет! — закричала она и сорвала с себя наушники.
Шредер включил свет и поспешил к ней:
— Сабрина, что с вами?
Она вытерла тыльной стороной ладони влажный лоб.
— Извините, не знаю, что на меня нашло.
— Я знаю, это «Vanitas». На некоторых людей эта картина производит страшное потрясение. Как я и говорил, все зависит от подсознания. Прошу прощения.
— За что? Вы не можете нести ответственности за мои мысли.
Она подняла наушники и покрутила их в руках:
— Надеюсь, я их не сломала.
— Не важно, — сказал он, взяв их у нее и убирая в шкафчик. — Вам необходим стаканчик бренди.
Она натянуто улыбнулась и покачала головой:
— Терпеть не могу эту дрянь. Лучше подышать свежим воздухом, здесь все-таки довольно душно.
— Одну минуту. Я только все выключу.
Она подошла к «Vanitas». При ярком свете картина выглядела совсем по-другому.
— Идем?
— Конечно.
— Майк уже, наверное, вернулся, — сказал он, когда они вошли в лифт.
— Надеюсь, — тихо ответила она.
Грэхем добрался до туалета, ловко спрыгнул на пол и закрыл за собой окно. Плеснул себе на лицо и грудь холодной воды, сел на край унитаза и обтерся полотенцем. Колено пульсировало, но его гораздо больше беспокоила кровь. Сквозь повязку она пока не просочилась, и он надеялся, что кровотечение остановилось. Он надел джинсы, рубашку и повязал на шею цветастый платок, затем снова взял полотенце и вытер пот с лица.
Раздался резкий стук в дверь.
— Мистер Грэхем?
Это был Драго.
— Одну минуту, — отозвался Грэхем, вытирая следы с подоконника.
— Вы в порядке?
— Да, у меня небольшое расстройство желудка.
Грэхем внимательно оглядел туалет, подошел к двери и открыл ее.
— Боже мой, у вас ужасный вид, — воскликнул Драго. — Тут сегодня дежурят несколько врачей. Я велю осмотреть вас.
— Я в порядке. Правда. Небольшая слабость, и все.
Грэхем остановился у лестницы:
— А как вы узнали, где я?
— Все помещения в доме, где разрешается ходить посторонним, оборудованы телекамерами. Из соображений безопасности, как вы понимаете. Дежурный офицер видел, что вы направляетесь к апартаментам мистера Шредера — туда ведут вот эти двери, слева от туалета, поэтому он, естественно, обратил на вас особое внимание. Когда через десять минут вы не вышли из туалета, он подумал, что, возможно, что-то случилось, и вызвал меня. Все просто.
— Но как он узнал, кто я такой?
— Как и я, дежурный офицер знает всех гостей по имени.
— Я поражен, — сказал Грэхем.
— Ничего удивительного тут нет, уверяю вас. Девяносто девять процентов гостей, которые приглашены сегодня, обычно всегда приглашаются на вечеринки мистера Шредера. А как вы уже наверняка знаете от мисс Санто Жак, мистер Шредер устраивает вечеринки довольно часто. Внизу, в регистратуре, установлена телекамера, имя каждого гостя вводится в компьютер, который с помощью локальной сети соединен с терминалом поста наблюдения. Таким образом, конкретное лицо сопоставляется с именем. Это, конечно, касается одного процента новых гостей.
— Теперь я вижу, почему вы пользуетесь таким доверием мистера Шредера. Вы превосходно знаете свое дело!
— Это мой долг, мистер Грэхем. Как и у любого человека ранга мистера Шредера, у него немало врагов. Если они обнаружат уязвимые места в системе безопасности, они не преминут воспользоваться ими. Это может стоить ему жизни.
— Объяснение исчерпывающее, — согласился Грэхем. — Кстати, вы только что сказали одну вещь, которая заставила меня задуматься. Значит, дверь слева от туалета ведет в апартаменты мистера Шредера?
— Верно, — с некоторой заминкой ответил Драго.
— А почему не пробить стенку и не соединить туалет с апартаментами? Им тогда бы и не пользовались.
— Нет. Разве мисс Санто Жак не говорила вам о Роберте?
— Нет, не помню такого имени.
— Мистер Шредер усыновил мальчика...
— Да-да, говорила, — сказал Грэхем, вспомнив, что ему рассказывал Витлок. — Парнишка пристрастился к героину.
— Он принял слишком большую дозу в этом туалете. Мистер Шредер любил его больше, чем родители любят собственных детей. После похорон он поклялся, что, пока живет здесь, сохранит все в неприкосновенности.
Драго провел его через внутренний дворик, мимо бассейна в сад. Он показал на шатер:
— Ваша жена там. Видите?
— Да, вижу.
— И, пожалуйста, больше не огорчайте ни мистера Шредера, ни меня жалобами на свое плохое самочувствие, в противном случае вы пройдете лучший из всех возможных курс лечения. А теперь прошу извинить меня.
Драго направился к бару.
Грэхем не сомневался, что Драго уже раскусил, кто они, и ждет лишь случая, чтобы покончить с ними. А они не продвинулись в деле возвращения картины ни на шаг, и это ничего хорошего не сулило. Он подошел к Сабрине и рассказал о сейфе.
— Надо возвращаться и обсудить все подробнее, — мрачно сказала она.
— Похоже, ничего другого не остается. Нужно сесть вместе с Сергеем и К.В. и попытаться разработать какой-нибудь альтернативный план на следующие двадцать четыре часа.
— А теперь что?
— Здесь оставаться больше нет смысла... — Грэхем внезапно запнулся, поймав взгляд человека, который разговаривал с Драго у стойки бара.
— Что случилось, Майк? — спросила Сабрина, посмотрев в том же направлении, куда смотрел и он.
— Не может быть, — сказал он, не сводя глаз с собеседника Драго.
Мужчина смотрел на шатер. Грэхем, сделав вид, что кашляет, закрыл рот рукой, скрыв тем самым лицо. Драго взял гостя под руку, и они пошли в сторону шатра, увлеченно что-то обсуждая. Грэхем осмотрелся в поисках укрытия. — В шатер попасть незамеченным невозможно, а здесь вероятность того, что человек его увидит, была очень велика. У него не было выбора.
— Поцелуй меня, — сказал он Сабрине.
— Что? — изумленно спросила она.
— Поцелуй меня и постарайся, чтобы это выглядело правдоподобно.
Он прижал ее к себе, крепко ухватив одной рукой за талию, а другой за шею, и поцеловал. Она запустила пальцы в его влажные, взъерошенные волосы.
— В России их сразу арестовали бы за такое, — произнес, проходя мимо них, собеседник Драго с сильным украинским акцентом.
— Молодожены из Америки, — с усмешкой заметил Драго.
— Разумеется, из Америки, — пробормотал человек.
Грэхем целовал Сабрину в шею.
— Ушли? — прошептал он ей на ухо.
Она с виноватым видом открыла глаза:
— Стоят у входа в шатер.
— Лицом к нам?
— Нет.
Он отодвинулся от нее:
— Приведи ко мне Сиобан.
— Майк, что...
— Действуй, Сабрина! — резко оборвал он ее.
Она бросила на него рассерженный взгляд и быстро зашагала к бару. Он шмыгнул за угол шатра и там ждал.
— Майк, что все это значит? — потребовала объяснений Сабрина, приведя Сиобан.
— Вот ее спроси! — сказал Грэхем, холодно глядя на Сиобан.
— Спросить меня? О чем? — в замешательстве переспросила Сиобан.
— Почему ты не предупредила нас о приятеле Драго?
— Приятеле? О каком приятеле?
— Я, пожалуй, его опишу, чтобы освежить твою память. Около пятидесяти пяти, короткие черные волосы, седые усы, говорит с сильным акцентом. Продолжать?
— Я поняла, о ком ты говоришь. Он приехал, когда ты уже был здесь. Но больше я о нем ничего не знаю.
— А я считал тебя специалистом по офицерам КГБ, — с сарказмом сказал Грэхем.
— Я знаю только тех, которые постоянно приезжают в Рио. Этого я никогда раньше не видела.