– Кошмар, я действительно видел настоящие рожи этих вурдалаков и сам был вурдалаком и даже летал. У меня крылья были, такие огромные, с перепонками. Мне так хреново. Я себя плохо вёл?
– Однажды, – говорит Михаил, – я попал в компанию малознакомых интеллигентов на чей-то день рождения. Приличные, умные люди, разговаривающие на малопонятном языке на непонятные темы. И слушающие классическую музыку. Я заскучал и напился. Крепко напился. В аут. Представь, сидят вокруг трезвые, адекватные люди, а я пляшу лезгинку под Вагнера, тяну за рукава дам составить мне компанию, откопал у них гитару, спел им десяток матерных частушек, разбил три тарелки, обозвал всех унылыми мудаками и уснул в салате. Что я чувствовал утром, как ты думаешь? Но не только мне запомнился этот праздник. Поверь, они запомнили его точно на всю жизнь, так что я не переживаю. Оставить о себе добрую память – это хорошо.
И тут я протягиваю ему запястье.
– А это что? Как ты это объяснишь?
Он смотрит на ранки немного дольше, чем следовало бы. Проводит по ним пальцем.
– Не знаю, похоже, что тебя… кололи гвоздём или шилом.
– Или кусали?
– На следы зубов не похоже.
– А на следы клыков?
Он держит паузу в раздумье.
– Не неси чепуху. Ты что веришь в вампиров? Бред.
– Расскажи мне всё что было. Всё чего я не помню.
– Ты думаешь, я много помню? После того, как облизали ту девчонку, у всех крышу снесло. Наркота была в том сиропе, которым её поливали, стопроцентно. Были шаманские танцы под тамтам и орган. Потом меня завалила на пол тётка. Помнишь, в розовом платье? Потом опять танцы, тётки, голые тела. Боялся я, помню, тоже заглючился на вампирах. Ты чудил – выл, рычал, зубы скалил, бегал голый по залу, пока тебя не заняли две дамочки. Ну, сам понимаешь. Но я особо за тобой не следил. А где ты поранился – не знаю. Может вилкой?
– Какой вилкой? Ты там вилки видел?
– И то верно. Да мало ли где невменяемый человек может себе увечье нанести.
Опять мне подсовывают надежду, чтоб она из меня жилы тянула. Я уже даже свыкся с мыслью о том, что я могу стать вампиром.
– Слушай, – говорю я. – Может из меня ещё наркота не вышла, но я жутко напуган. И никакие аргументы меня не убедят. Я хочу позвонить этому Мастеру. Хочу услышать, что он скажет.
– Зачем? Всё закончилось. Всё прошло чудесно. Весело и красиво. Я уже почти статью написал. Ничего получается. И с Мастером я сегодня по телефону разговаривал. Мы концепцию обсуждали. Давай не будем устраивать балаган.
– Я пока всё не узнаю – не успокоюсь. Дай мне его номер.
– Он у меня в блокноте, в гостинице.
– Ты же с ним разговаривал. Должен в телефоне остаться.
– Я по городскому из номера звонил.
– Не ври мне. Пожалуйста.
– Да, чёрт побери, – срывается он. – Успокойся. Ты помнишь ещё, зачем мы туда ездили? Мне нужны фотографии. Ты в состоянии? Давай посмотрим, что у тебя получилось. Я завтра улетаю, так что времени в обрез. И включи музыку.
Михаил перебирает пальцами компакты на полках.
– Давай Стинга, а? «Oh you\'ll never see my shade or hear the sound of my feet, while there\'s a moon over Bourbon Street».
Он ещё и поёт хорошо.
Мы сидим возле компьютера, смотрим то, что отснято этой ночью. Получилось приличное количество кадров. Штук двести. Выбрать будет из чего.
Мне стало немного легче. Съел три апельсина и доел остатки пиццы. Стинг отджазовал и мы сменили его на более весёлого Джо Кокера.
На улице уже темно и снова заморосил дождь. Дрянная погода. Через неделю зима, а на улице слякоть и лужи. Уже который год нет настоящей зимы. Нет настоящего снега по колено, нет инея на берёзах. Снежинки, и те какие-то ассиметричные и безобразные. Опять Новый Год будем встречать с зонтиками.
Михаил внимательно рассматривает каждый кадр. Молча, почти без комментариев. Интерьер снят отлично, мне самому нравится. Вот приехавшие люди, ещё без грима и карнавальных костюмов. Они веселы, беззаботны и в предвкушении праздника. Вот они уже наряжены, поют дикую молитву, Мастер, закинув голову, будто воет на луну. Много красного, отблески свечей в трубах органа. Вот вампиры идут на меня, вытянув руки, с пустыми взглядами и приоткрытыми ртами.
– Вот этот кадр точно пойдёт в номер, – Михаил доволен моей работой. – В принципе, нам нужно кадров десять – двенадцать. А здесь можно целый фотокомикс сделать.
Девушка в чёрной накидке. Как она прекрасна!!! Мне нравится очень мало женщин. Как говорил один знакомый поэт, наш, из местных:
Я видел слишком много тел, чтоб я кого-нибудь хотел.