— Вот! — торжественно вытягивает желтую папку, и выходит в приемную, прикрывая за собой дверь. — Настя, отвези это срочно, в отдел пиарщиков.
— Но это же на другом конце города!
— Не переживай, Марина Андреевна справится тут без тебя.
— Ладно-о-о. Как скажете. — Сдается секретарша и начинает собираться, а Илья возвращается в кабинет.
— Это было очень неосмотрительно, Илья Владимирович. Она может начать нас подозревать — отчитываю я начальника усаживаясь на стол.
— Думаю, она догадалась еще три дня назад, когда пришла с обеда чуть раньше и увидела тебя с размазанной помадой, — начальник проворачивает ключ в замке.
— Да, похоже, мне придётся забыть о косметике рядом с тобой… Значит, мы раскрыты и теперь нам нечего терять. Иди ко мне.
Илья повинуется моему желанию и подходит к столу, но не втискивается между моих бедер, как я ожидала, а вальяжно садится на стул.
— Раздевайся.
Коротко хмыкаю, ведь вижу, что мужчина ожидал от меня протеста и возмущения. Но мы же оба знаем, чем это закончится, поэтому смысла пререкаться я не вижу и просто скидываю водолазку на пол. Следом мои пальчики опускаются на пуговицу брюк, расстегивают молнию. Я упираюсь руками в стол и поднимаю бедра над его поверхностью, Илья еле сдерживаться и помогает мне стянуть брюки и расстегивает ботильоны. В общем, я остаюсь в одних кружевных трусиках, которые едва прикрывает все самое важное.
— Марина Андреевна, вы сегодня опоздали.
— Накажете меня? — игриво прикусываю губу и кладу руку на грудь, сжимая сосок.
Раздается писк напоминалки в телефоне. Илья отыскивает мой смартфон в брюках, чтобы отключить противный сигнал. Как только телефон попадает к нему в руки, его глаза округляются, он разворачивает экран ко мне, давая прочитать текст напоминания:
9.50 — Онлайн — переговоры с китайцами
— Черт! Совсем мозгами поплыли, как подростки озабоченные! — вздыхаю я.
Кажется, скоро буду одеваться как в армии, быстрее, чем спичка сгорит. Но пока мне до этого умения далеко. Когда начинаю натягивать штаны, на компьютере Ильи раздается специфический звук, означающий начало совещания, я, не раздумывая, нагибаюсь, чтобы спрятаться за столом, и сажусь на пол, дабы было удобнее застегивать ботильоны. Илья пытается сдержать хохот и отвечает на звонок. Из динамиков начинает литься английская речь с легким китайским акцентом. Начальник что-то отвечает потенциальным партнерам, а я, одевшись до конца, становлюсь на четвереньки, чтобы уползти из кабинета незамеченной. Спиной слышу, как Илья маскирует смех под кашель и извиняется. А когда доползаю до двери, до меня доносится тихое:
— Я тебя люблю.
Но, возможно, мне это показалось.
Глава 24
Сегодня мы проснулись у меня. В своей обстановке я чувствую себя комфортнее. Тут есть моя одежда, моя косметика, родные тапки и удобные сковородки. Правда, Илье от этих достоинств легче не становится. Его кровать больше и мягче, душ в ванной прикручен выше, а мой он назвал детским размером. Я не любительница готовки, но иногда что-то такое находит, и возникает зудящее желание встать к плите, как, например, сегодня.
— Илья! — кричу я с кухни, переворачивая блин на сковородке.
— Что? — отвечают мне из ванной.
— Малина или клубника?
— Все смешай. И меда сверху,
— Мне кажется, вы извращенец, Илья Владимирович!
Как только я заканчиваю фразу, неожиданно меня хватают сзади крепкие мужские руки, резко разворачивают, отчего я вскрикиваю. Передо мной стоит Илья, пришедший на запах блинов. От него пахнет свежей пеной для бритья и терпким гелем для душа.
— Вас что-то не устраивает Марина Андреевна? — Он целует меня в шею.
— Ну, сгорит же! — пытаюсь вырваться из объятий. — Значит, будет малина.
Мы с Ильей накрываем на стол и садимся завтракать. Начальник складывает первый блин, окунает его в малиновое варенье (очень вкусное благодаря стараниям моей бабушки) и отправляет его полностью в рот.
— М-м-м-м-м! Очень вкусно, — с набитым ртом хвалит мою еду начальник. — Знаешь, Марина, — Илья отрывается от жадного поедания моей стряпни и внимательно смотрит. — Тебе не кажется, что нам пора как-то уже обозначить наши отношения? Мне уже надоело скрываться, как подросткам, и прятаться по углам.
— Я подумаю, можно?
— Конечно. Но только до вечера, — Илья обворожительно улыбается.
Я решаю последовать его примеру и тоже обмакиваю блин в сладкое варенье. Откусываю и начинаю визжать, корчась от боли. Прикладываю ладонь к щеке, на глазах выступают слезы.