— А почему он должен возражать? — спросила Дора, намеренно испытывая судьбу. Ей все еще не верилось, что она избежала разоблачения. — Ты же его друг.
— Именно так он и сказал. Очевидно, он доверяет тебе… и мне.
Их взгляды встретились, и Дора почувствовала, как между ними прошла волна тепла. Горячий огонь загорелся внутри нее, когда она вспомнила о том моменте в лесу, когда ни он, ни она не думали о Ричарде. С ее стороны это было понятно. Но вот с его… У Геннона, похоже, были проблемы. Он никак не мог решить, прибиться ли к стану святых или грешников.
В дверь кто-то звонил. Джон стремительно повернул голову. Дора, освободившись от очарования его взгляда, утратила одновременно и все силы. Она часто дышала, ноги стали ватными.
Геннон подошел к двери и вернулся спокойным.
— Посыльный просит расплатиться за продукты, которые доставил по этому адресу.
— Деньги в моей сумочке, — отозвалась Дора слабым голосом. — Не стесняйся.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты куда?
Дора вздрогнула.
— Софи чуть не уснула над супом. Я хочу уложить ее поспать. Возражения есть? — проговорила она, так как Геннон все еще продолжал закрывать дверной проем из кухни в гостиную. В руках у него был пакет с едой. — Она почти не спала прошлой ночью.
— Нет, наверное, нет. — Джон с трудом подавил зевок. — Никто из нас почти не спал.
— Свободная комната — направо. Не… — Дора проглотила окончание фразы. Геннон встретил ее смущение легкой улыбкой. Одной из тех, от которых его лицо начинало светиться изнутри. И этот свет завораживал Дору. Под его мягкими лучами она забывала свои попытки сохранять дистанцию и полностью растворялась в теплой волне. — Там тебе будет удобно, — закончила она.
— Спасибо, — ответил он серьезно, но тут же ухмыльнулся, дразня Дору. — Но прежде мне необходимо закончить несколько дел. — Геннон сделал шаг в сторону, и Дора увидела, как он, согнувшись, задержал дыхание, когда сломанные ребра резко сдвинулись, причиняя ему почти нестерпимую боль. Тело Доры содрогнулось, словно принимая на себя часть его боли.
— В шкафчике есть обезболивающие. Они должны помочь, — произнесла она с придыханием.
— Мне ничего не нужно, — сдавленно пробормотал он, уже стоя совершенно прямо. — Единственное, что мне необходимо, чтобы ты отошла с дороги и наконец не мешала мне положить на стол эти припасы.
Она с беспокойством смотрела, как Джон прошел к столу и положил пакет со вздохом облегчения. Не обращая внимания на пристальный взгляд Доры, он выпрямился. Его дыхание было неровным, но чувствовалось, что он постепенно справляется с болью. Было очевидно, что он ранен гораздо серьезнее, чем она думала. Внезапно Дора почувствовала сильное желание подбежать к нему и обнять. Держать его в своих объятиях, пока не уйдет боль, а вместе с ней — и все горести.
Прежде чем она успела хотя бы пошевелиться, он, крепко стиснув зубы, окончательно расправил плечи. Доре ничего не оставалось, как уйти, чтобы Геннон не заметил ее полный жалости и нежности взгляд.
Поднимаясь по лестнице, Дора все больше утверждалась в мысли, что, насколько бы сильным и независимым Джон ни был, сейчас он нуждается в хорошем враче.
Она положила сонную девочку на кровать и осторожно раздела ее. Немного поколебавшись, Дора прилегла рядом, позволив себе на несколько минут расслабиться. Ей нужно время, чтобы улегся бешеный стук сердца.
— Я вызову врача прямо сейчас, — войдя на кухню, твердо заявила Дора, едва взглянув на Геннона. Его лицо приобрело грязно-серый оттенок, а лоб покрывали капли крупного пота. — Джон? — неуверенно произнесла Дора.
Какое-то мгновение он стоял абсолютно неподвижно. Потом повернулся и прошел мимо. Глаза его помутнели, их затуманила боль. Минутой позже она услышала, как Геннон глухо застонал. Дора колебалась. Все ее существо рвалось за ним. Уложить его на кровать, погладить по голове, сделать что-то, что облегчит страдания. И только уверенность, что Джон не хочет иметь свидетелей своей слабости, удерживала ее на месте.
Последовало долгое молчание, испугавшее Дору, но потом до нее донесся шум воды из ванной. Она поняла, что в данный момент ее помощь Джону не нужна, зато сейчас она может вызвать врача, сказав без лишних подробностей, что у него будет два пациента. И попросить приехать как можно скорее.
Дора уже сжимала в руке трубку, когда почувствовала взгляд и обернулась. Джон стоял в дверях.
— Лучше сядь, пока не упал, — произнесла она заботливо.
Сначала ей показалось, что он будет спорить, но Джон поднял руки, жестом признавая ее правоту.
— Это точно, — сказал он и медленно пересек комнату. Подойдя к удобному глубокому креслу, Геннон осторожно сел. — Да, и напомни мне, чтобы я больше не позволял тебе никуда меня увозить.
— А, понятно! Это у тебя от переезда. Наверное, действует перемена климата? — спросила Дора с желчностью и сарказмом, которые удивили ее саму.
— Что еще скажешь? — проговорил Джон, скрестив на груди руки, словно пытался удержать рвущиеся наружу дрожь и кашель.
В самом деле, что еще можно сказать? У него действительно ухудшилось состояние в результате переезда. Точнее сказать, перелета, который неожиданно закончился посреди мокрого поля. Именно такая перемена климата, когда еще приходится терпеть адскую боль в сломанных ребрах и надо бежать с ребенком на руках многие километры, может легко перерасти во что-то худшее без присмотра врача.
— Ты вызвала врача?
— Конечно! У меня и так множество неприятностей. Не хватало еще объяснять полиции, откуда в моей квартире труп незнакомого мужчины.
— Что-то я сегодня не понимаю шуток, Дора. Мне нужен только отдых, и больше ничего.
— Только отдых? Извини уж за прямоту, но я ясно вижу, что тебе не хватит и года, чтобы восстановиться без медицинской помощи. Мало того, ты выглядишь как мертвец, а твоя смерть от собственной глупости не входит в мои планы.
Джон закрыл глаза. Он спрятал лицо в ладонях и сжал виски тонкими длинными пальцами.
— Может быть, ты и права. Но мне нужно сделать пару звонков.
— Согласна. И адвокат должен стоять в самом начале твоего списка. Как и поверенный. Я могу предложить тебе хорошего адвоката. Что ты об этом думаешь?
— Спасибо, но у меня уже есть адвокат. Слушай, а у тебя случайно нет знакомых в Министерстве иностранных дел? Ричард сказал, ты знаешь многих.
Дора встрепенулась. Если Ричард сказал именно так, он, видимо, предполагает, что Дора поможет Геннону выпутаться из всех его неприятностей. И при этом умудрился не сказать о ней ничего такого, что вызвало бы у Джона новые подозрения.
— Вообще-то он прав. Однажды я встречалась с министром на одном банкете…
Геннон удивленно поднял бровь.
— Господи Боже, да ты и правда имеешь связи! Ну, ладно. Думаю, сейчас мы не будем беспокоить важного человека. — Джон попытался улыбнуться. — Лучше оставим его в резерве. На этот раз меня устроит кто-нибудь в ранге секретаря или секретарши, безразлично. Лишь бы был проявлен максимум дружелюбия.
— Наверное, это зависит от того, сколько именно законов ты нарушил…
— Знаешь, я не считал.
— А еще более важно, какие это законы.
Геннон пожал плечами.
— Давай посмотрим. Во-первых, я забрал ребенка из лагеря без разрешения. Не знаю точно, какой закон запрещает это делать, но такой должен быть.
— И даже не один.
— Во-вторых, я незаконно переправил ее через границы многих стран.
— В-третьих, угон самолета, то есть взятие его взаймы у друга. Кстати, без его разрешения, — подсказала Дора с легкой улыбкой.
— Спасибо, чуть не забыл. Но Генри тут же отзовет свое заявление, как только я позвоню ему и объясню, как обстоит дело. Кроме того, несанкционированное приземление и ввоз в страну ребенка, не являющегося ее гражданином. Что, впрочем, можно оспорить моему адвокату.
Дора немного помолчала, ожидая продолжения списка, а когда Геннон не ответил, спросила: