Диллон так и не отвел от нее глаз. Взгляд его скользил по ее лицу, по груди – не жадно, а скорее нежно.
– Тея, ты пойдешь со мной сегодня на деревенский праздник? – неожиданно спросил он.
– Я уже ухожу, – сказала она и отвернулась.
– С кем-то другим? – Вопрос прозвучал достаточно спокойно, однако от Теи не скрылось, что Диллон слегка насупил брови.
– Нет. Просто моя очередь помогать на кухне.
– Ты пойдешь вместе с Кэти?
– Разумеется, – ответила Тея.
– Давай я присмотрю за ней, пока ты будешь занята.
Тея рассмеялась в ответ. Местные праздники – это шумные вечеринки с танцами, пением, обильным угощением и бесконечными «пропустим по маленькой», чтобы веселье не иссякало и било ключом до самого утра. Интересно, как это он надеется присматривать за малышкой, когда все вокруг будут пить, петь и плясать?
– Я что, сказал глупость?
– Да нет. Просто я подумала, что она не даст тебе повеселиться. Не секрет, что местные женщины только потому и ходят на эти праздники, что надеются встретить там тебя.
– Первый раз слышу, – возразил Диллон с легким раздражением. – А вот тебя мне было бы очень приятно там увидеть, – добавил он.
– Я там буду, – ответила она с притворным безразличием.
– Не выводи меня из себя! – воскликнул Диллон. – Можно подумать, я не вижу, что ты не желаешь идти со мной!
Тея отошла в сторону, сделав вид, что не слышала его гневную тираду.
– Только не притворяйся, что не слышала меня, – сказал Диллон нарочито громко. – Ведь ты отлично знаешь – мы прекрасно провели бы время, и разве тебе самой не хочется побыть на празднике? С какой стати ты поставила целью испортить настроение и мне, и себе?
– Неправда! Я никому не порчу настроение!
– Неужели?
– Именно!
– Значит, тебя все устраивает?
– Устраивало еще несколько дней назад, – многозначительно ответила Тея.
– И снова будет устраивать, как только я вернусь на буровую, как говорится, с глаз долой?
– Пожалуй.
– Потерпи, осталось ждать лишь двое суток. А сейчас можешь идти на свою чертову кухню. Может, подцепишь себе какого-нибудь смазливого американца из нефтяной бригады. Такого, который тебя во всем устраивал бы.
– Я всегда так делаю, – солгала Тея и посмотрела на Кэтлин. Малышка занялась кубиками – возводила из них пирамиду прямо на груди у Диллона.
«Родная моя детка», – подумала Тея и протянула руки, чтобы взять Кэтлин. Девочка радостно поднялась на ноги, используя Диллона в качестве опоры.
Диллон лишь что-то пробормотал себе под нос.
В конце концов он отправился на деревенский праздник один.
«Какая муха меня укусила?» – укоряла себя Тея. Ведь ей ужасно хотелось пойти вместе с ним. Нет, даже больше того – надо уж быть до конца честной. Бывали моменты – особенно если Диллона не было рядом, – когда она понимала причины, по которым избегает связывать себя какими бы то ни было обязательствами. Но сейчас он был здесь, и ей хотелось спать с ним в одной постели, будить его по утрам, вместе растить дочь. Ей хотелось быть для него желанной – той самой единственной женщиной, о которой он думал бы день и ночь, точно так же, как и она о нем.
«Я хочу его. Вот и вся правда. Безо всяких прикрас», – подумала Тея и не ощутила даже слабого укора совести.
Диллон.
Какой он красивый. Вспыльчивый и в то же время заботливый и нежный. Тее было приятно думать, что она, по всей вероятности, первая женщина, ответившая Диллону Камерону отказом, но ведь на самом деле она так же, как и все, влюбилась в него и рада малейшему знаку внимания с его стороны.
Тея провела довольно долгое время за приготовлениями к празднику. И хотя выбор нарядов у нее был сравнительно невелик, она испробовала все возможные сочетания.
«Нет, лучше не буду наряжаться», – решила она и в конце концов остановила свой выбор на длинной черной шерстяной юбке и свитере ручной вязки, который приобрела в кооперативе. Свитер был полосатый, в теплых коричневатых тонах. Костюм дополнили черные чулки и пара черных туфель за низком каблуке. Напоследок Тея стянула непослушные волосы в хвост, перехватив их золотистой атласной лентой.
У Теи была прекрасная кожа, которая не нуждалась ни в пудре, ни в тональном креме, поэтому все внимание она уделила глазам, наложив темно-зеленые тени, отчего глаза тотчас приобрели колдовской вид.
Кэтлин она одела в белое платьице, вышитое розочками, белые колготки и черные лакированные туфельки с пряжками.
– Какая очаровательная девочка! – с восхищением воскликнула Тея, причесывая золотистые локоны дочери. – Интересно, что скажет наш папочка?
«Прекрати немедленно», – мысленно оборвала она себя. Как бы ни тянуло ее к Диллону, она не должна приучать Кэтлин к тому, что тот всегда должен быть рядом.
Усадив дочку в прогулочную коляску, Тея берегом отправилась в местную гостиницу, где должны были состояться посиделки. Солнце уже начало клониться к закату, и она шла не торопясь, чтобы полюбоваться изменчивыми красками моря и неба.
Флора встретила ее у входа. «Значит, ничего хорошего не жди», – подумала Тея.
– Ну что, опять поссорились? – спросила миссис Макнаб.
– С чего ты взяла? – отмахнулась Тея, с трудом сдерживая себя, чтобы не искать Диллона взглядом.
– С чего это я взяла? – переспросила Флора. – Не знаю, милочка. Считай, что я вижу вас обоих насквозь!
– Флора…
– Ты хоть понимаешь, что делаешь, Тея? Камерон – мужчина гордый и не позволит, чтобы ему плевали в душу. Ты уж, будь добра, решай, нужен он тебе или нет!
– Я… я не знаю…
– Врунья, – беззлобно резюмировала Флора. – Давай я присмотрю за ребенком, а ты ступай на кухню, там полно дел. Мы немножко прогуляемся и скажем папочке, что мама уже здесь – на тот случай, если он вас не заметил.
С этими словами, не обращая внимания на протесты Теи, Флора взялась за коляску.
Тея наклонилась, чтобы поцеловать дочку, и пошла на кухню, встретив по пути Родди.
– Какие мы сегодня красивые! – отпустил он ей комплимент.
– Спасибо.
Родди направлялся на сцену, где члены деревенского ансамбля в ожидании главного аккордеониста и скрипача настраивали инструменты. Тея не особенно любила звучание аккордеона, по крайней мере до того, как приехала сюда, на Оркнейские острова. Ей было трудно представить, как ее мог растрогать незамысловатый кельтский мотив, рвущийся наружу из мехов старомодного инструмента.
Тея немного опоздала. Холл деревенской гостиницы был уже полон народа, как местных, так и нефтяников с буровой. Наконец оркестр заиграл какую-то мелодию, и публика пришла в движение. Тея узнала мотив. Это была песня, полная минорных аккордов, наводившая на мысли о языческих плясках при луне, о культе плодородия, о празднике летнего солнцестояния. Тея щедро, не скупясь, наполняла тарелки угощением, чтобы народ потом не ворчал, что, мол, билеты дорогие, а еды мало.
На кухне было жарко, и она открыла заднюю дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха. Закончив раскладывать, Тея решила посмотреть, как веселится народ.
Она заметила Диллона и с нежностью принялась наблюдать за ним. Вот он обменялся рукопожатиями с пожилыми мужчинами, вот отпустил комплимент женщинам. Затем Тея увидела, как он остановил приятелей-декламаторов, когда те уже собрались было пуститься бегом сквозь толпу. При виде этой сцены она улыбнулась и подумала: «Какими были Диллон и Гриффин в этом возрасте?»
В следующее мгновение она заметила, как Диллона поймала за рукав какая-то молодая особа в коротком розовом платье с рыжими – да нет, буквально красными, как сигнал светофора, волосами. Она обняла его и потащила к двери. Чтобы не видеть этой сцены, Тея поспешила обратно на кухню.