Сайфуллин вошел во двор. Ясно, что этот вход ведет к хозяину. А вот этот с проломанной доской в двери, разумеется, к квартирантам. Ого! Стекла в двойных рамах выбиты вместе с переплетами. Капитан заглянул в проем окна. Там была кухня. На столе около окна и на полу валялись мелкие и крупные куски стекла, обломки рам. Следователь прошел к другому окну, похрустывая битыми стеклами, лежавшими на земле. То же самое. Но выбито не все окно, а только нижняя часть. Форточка оторвана и лежит в комнате среди осколков стекла.
Утром в понедельник начальник следственного отделения райотдела милиции старший лейтенант Банокин Герман Николаевич распределял между следователями поступившие с субботы материалы:
— Итак! Оставленных без дел нет! — улыбнулся он. — У меня все, идите, Анатолий Степанович! Сайфуллин в отгуле. Поэтому делом Станакина и Шимолина займитесь сейчас же. Кто бы из них не был виноват, а дерзкое хулиганство налицо! Сроки же расследования, как известно, по новому закону по делам о хулиганстве сокращены.
— Верно сокращены! Но к ним надо еще привыкнуть, — сказал кто-то.
— Вот и привыкайте сразу!
Все опять засмеялись. Тимонин вошел в кабинет, сел за стол и, найдя среди пачки других нужный материал, стал читать его.
— Некоторые свидетели по делу Шимолина — Станакина уже здесь! — заглянул к нему Денисов.
— Хорошо! — отрываясь от бумаг, повернулся к нему Анатолий Степанович. — Я сейчас ознакомлюсь с материалом и приступлю к допросам.
Первой старший следователь пригласил к себе Скородумову Ольгу Андреевну. Женщина смотрела на загорелое с тонкими усиками лицо Анатолия Степановича и, не торопясь, говорила:
— С чего у них началось, я не знаю! Ко мне заскочила Аня Шимолина. Крикнула, что бежит вызывать милицию. Я ничего не поняла и к ним. Смотрю Станакин мечется по двору и кричит: «За что он меня бил!»
— Так-таки и бил?
— Да! Я, правда, не видела. Но у Станакина на лбу шишка. А выражался он как. Ужас! А там соседские дети в огороде были. Я их прогнала в дом и сама ушла. Вы лучше Аню спросите.
Тимонин кивнул и дал подписать протокол Скородумовой.
— Можете идти, а Шимолина пусть войдет!
Лицо Анны Ивановны выражало чувство гнева и возмущения, когда она вошла. Тимонин молча указал ей на стул.
— Когда в конце концов он перестанет привязываться?! — напористо начала она.
— Кто он? Муж?
— Нет! Станакин! Ведь мы договор на аренду квартиры заключили с его бывшей женой. Что ему надо? Довел одну, думает и нас довести.
— Кто же все-таки хозяин дома?
— В той половине, где мы живем, его жена! Она по суду разделила дом и ей присудили полдома. Вот договор.
Она протянула лист бумаги. Тимонин с интересом посмотрел на печати и подпись нотариуса в конце.
— Давайте сначала! Расскажите, с чего началось?
— В субботу вечером муж собирался лечь отдохнуть. Ему надо было в ночную. Ребенок спал. Вдруг заходит пьяный, как всегда в субботу, Станакин и начал кричать, чтобы мы убирались из дому. Муж его вытолкал. Слышим, он подбегает к окну комнаты. Схватился за открытую форточку, рванул. Она оторвалась и он этой форточкой стал бить по стеклам и по раме. Муж тогда выбежал, чтобы утихомирить Станакина. Ведь он разбудил дочку, и она с испугу закричала. Но Станакин не подчинялся мужу, и я побежала звонить в милицию.
— Станакин не подчинился вашему мужу, и ваш муж что сделал?
— Ничего! — Шимолина явно забеспокоилась и заерзала на стуле.
— Так-таки и ничего? А почему у Станакина появилась шишка на лбу?
— Не знаю! Я не видела, как его ударил муж!
— Вы говорите ударил?!
— Я не видела! Не видела!
Шимолин Михаил Ефимович держался спокойно.
— Когда я выбежал из дому и преградил Станакину дорогу к очередному окну в доме, сосед ударил меня по лицу кулаком так, что я стукнулся головой о стену дома. Я стал предупреждать Алексея, отталкивать, но он совсем озверел, ругался нецензурными словами и бросался на меня. Потом мне надоело, и я ударил его в пьяную морду!
— В лицо, — машинально поправил Тимонин.
— Да! Но он опять на меня. Я еще раз ему по морде. Он тогда заорал, что сейчас принесет топор и сделает из меня окрошку. Побежал в сарай, а я ушел к соседям. Уже без нас он выбил второе окно и сломал раму и доску в дверях. А то, что я его ударил, то на моем месте каждый бы так поступил! — с вызовом закончил Шимолин.
— Так! Скажите, где вы работаете?
— В мартеновском цехе Челябинского металлургического завода крановщиком.
После Шимолина к Тимонину вошла женщина с двумя девочками. Это были Пастуховы. Одной девочке на вид было лет двенадцать, другой чуть поменьше.