— Лихо! — оценил Захаров ворчливо. — И мы молодцы, хорошо работаем… А девочка как?
— Сейчас ей уже девятнадцать, Федор Васильевич, Маргарита Маркина работает манекенщицей… Маргарита у нее как псевдоним.
— Ну-ну… Маркин этот до сих пор не обнаружен, я так понимаю?
— Нет. Есть основания полагать, что из города ему выбраться не удалось. В целях его обнаружения нами привлечена к действию новая группа сотрудников… Принимаем все меры.
— Еще версии были в отработке?
— Да. Прежде всего Барков, старший товаровед «Союзпушиины». Имеет непосредственное отношение ко всем складским помещениям… Кроме того, является членом оргкомитета аукциона и постоянно вступает в контакт с зарубежными представителями. У задержанного Черенкова был обнаружен листок из численника Баркова с его собственноручной надписью телефонов. Кроме того, Барков сдал нам сто шестьдесят шкурок… Мы его якобы арестовали.
— Ага, предполагаете, что на него тень наводили? — оживился Захаров.
— Уверены. Я уверен, — поправился Таболов. — Но так же считает Пионер. Мы сразу вызвали его из отпуска и включили в работу.
— Что это вы так его зашифровали? — разрешил себе улыбку начальник Управления. — Мужчина серьезный.
— Ну, наш лучший инспектор, поэтому… Он работает обособленно, поддерживая связи с нашей группой.
— Передайте, чтобы не зарывался чересчур, я его по делу с валютой помню! Лихость, она иногда боком выходит… Аукцион открывается через два дня, Николай Кузьмич, а положение сложное. Еще людей не подключить? Управитесь?
— Людей достаточно. Толкотня тоже Делу не подмога… Сделаем все возможное, Федор Васильевич. И часть невозможного, если потребуется. Очень важно найти Маркина-Гребенникова. Очень!
Из подворотни на проезжую часть выезжал фургон, и водитель троллейбуса круто вывернул руль… Посыпался сноп искр, слетевшая штанга с лязгом била по проводам.
Елена Андреевна невольно отошла подальше и на другой стороне увидела Шувалова.
— Виктор Сергеевич! — она взмахнула рукой. — Виктор…
Шувалов подходил к углу, скоро должен был свернуть за него, и Русанова поднесла согнутые пальцы к губам. Свистнула.
— Нет, это ни на что не похоже! — отшатнулся, вздрогнув, стоявший рядом прохожий. Несколько человек обернулись, Шувалов тоже, и она помахала ему.
— Между прочим, подача звуковых сигналов в городе запрещена, — перейдя улицу, Шувалов подошел, и теперь они стояли рядом. — Здравствуйте.
— Извините за такой способ окликать, но я крикнула, а кругом шум стоит… Уже два дня вас не вижу, а до того один раз, и то издали. Вы… решили совсем меня не замечать? — тихо закончила Русанова.
— Я решил на вас жениться, когда минует эта катавасия с аукционом, — сказал Шувалов мрачно. И взяв за плечи, отодвинул ее, давая дорогу стайке ребят, ломившихся против течения толпы. — Но если я сейчас где-то не поем, то рухну у ваших ног и вам станет неудобно.
— Не надо рушиться, — попросила Елена Андреевна. — И опрометчиво говорить ничего не надо… Я тоже шла пообедать, но я в столовую шла. Как она вам покажется, не знаю.
— Мне сейчас все покажется… Далеко столовая?
— Неблизко, две остановки. Правда, рядом ресторан, но там очередь в это время.
— Пошли в ресторан, если рядом. Пошли-пошли, осилим, я думаю.
В остекленном ресторанном тамбуре томились ожидающие. Шувалов отвел спутницу в сторонку, подошел к дверям.
— Куда? Мест нет, — приоткрыл створку привратник пищерая.
— Да ты что, не узнал, хозяин? Я к мэтру.
— А-а… Проходите. Вот он ходит.
Метрдотель был среднего роста, ему пришлось смотреть снизу вверх, и полдела было сделано.
— День добрый, я от Бутусова, — небрежно оглядел зал Шувалов. — Мне с переводчицей необходимо быстро поесть: через час у нас пресс-конференция с Анри Бейлем.
— Вас понял. Зоечка! Посади товарищей, обслужи экспрессно, — распорядился метрдотель. И когда Шувалов уже возвращался к дверям, придержал официантку: — Все внимание! Поняла?
Проведя Русанову сквозь очередь, Шувалов посадил ее за стол, сел напротив. Сразу подошедшая официантка положила меню, поставила тарелочку с хлебом.
— Как вам удалось? — спросила Елена Андреевна, когда та отошла.
— Мы от Бутусова. И торопимся на пресс-конференцию с Анри Бейлем.
— С кем, с кем? — прыснула Русанова. — А кто такой Бутусов?