Я схватила ручку и бумагу, нацарапала на ней моё имя пользователя и пароль и сунула записку Дафне в руки.
– Вот. Начинай прочёсывать каталог библиотеки. Найди все книги, в названиях которых есть слова «растения» и «яд». Эту книгу брал Жнец и, готова поспорить, что идея насчёт яда, который он использовал, исходит именно из этой книги.
Дафна взяла записку.
– Поняла. Будет не особо сложно запрограммировать поисковую программу, которая ускорит процесс.
– В конце концов, ты наш местный компьютерный гений, – сказал Карсон.
Дафна усмехнулась.
– Именно, дорогуша.
Она наклонилась вперёд и чмокнула его в щёку, затем обошла стойку, пододвинула стул к ближайшему свободному компьютеру и села. Минуту спустя она начала печатать, и при каждом нажатие на кнопку сыпались яркие искры из кончиков ее пальцев.
– А мы? – спросил Карсон. – Что делать нам троим?
– Как только Дафна составит список, мы сможем разделиться и собрать книги с полок, – объяснила я. – Мы принесём их сюда, просмотрим и проверим, похожа ли одна из них на ту, которую я видела в воспоминаниях Жнеца. Если повезёт, то когда найдём книгу, соответственно и яд, который он использовал, таким образом найдем и противоядие.
Пока мы работали, в библиотеке стояла тишина. Тренер Аякс с охранниками Протектората до сих пор окружали Метис и Никамедиса и никто не обращал на нас внимания. Видимо они думали, что мы теряем время зря. Возможно, так и есть, но ничего другого, как помочь библиотекарю, мне на ум не приходило. Я уже много месяцев работала в библиотеке Древности. Долгие часы, которые я провела, исследуя и убирая на место книги, вытирая витрины с артефактами, определенно для чего-то да пригодятся – и я могла лишь надеяться, что этого будет достаточно для спасения Никамедиса.
Дафне понадобилось примерно десять минут, чтобы составить список со всеми книгами, в названии которых встречались слова «растения» и «яд». К сожалению, таких было десятки, распределённых по всему первому этажу. Я разорвала список Дафны на пять частей и раздала каждому. Затем каждый из нас взял по металлической тележке и отправился в проходы.
Я перебегала от одной полки к следующей, хватала все книги из своего списка и бросала в тележку. Как только она наполнилась, я поспешила обратно. Карсон и Оливер уже были там. Они стояли рядом со столом для исследований заваленным книгами. Ребята пролистывали книги одну за другой и бросали в сторону, как только становилось ясно, что в ней содержалось не то, что мы искали. У Никамедиса случился бы припадок, если бы он увидел, как небрежно парни бросали книги на второй стол для исследований – и что тома так же часто приземлялись не на стол, а на пол. Но книги переживут грубое обращение – библиотекарь же возможно и нет, если мы не выясним, какой яд использовал Жнец.
– Помните, – напомнила я. – Нужно искать отмеченные красным цветом абзацы и загнутые страницы.
Именно это я увидела в книге Джейсона.
Карсон и Оливер кивнули и продолжили пролистывать страницы и бросать книги в сторону. Я положила свои тома на уже лежащую стопку и снова скрылась за рядами полок. Я бродила по всей библиотеке так быстро, как могла. Иногда в поле зрения мне попадалась Дафна, которая с покачивающимся светлым хвостом делала то же самое, или Алексей, который с блестящими в свете библиотеки тёмными волосами элегантно передвигался от полки к полке. Друзья коротко махали мне, но никто не останавливался – даже на секунду. Для этого у нас не было времени. Ни тогда, когда от того, найдём ли мы ответ, зависела жизнь Никамедиса.
Не знаю, как долго я ходила между рядами, хватая одну книгу за другой. На каждой из них я сосредотачивалась ровно мгновение, но это были просто справочники. Ни у одного не было настоящей эмоциональной привязанности, что означало, что с помощью своей психометрии я не улавливала никаких особенных чувств. Я видела лишь сотни подростков, которые прикасались к томам на протяжение столетий, и чувствовала их ужасную скуку, усталость и неудовлетворённость из-за того, что им приходится использовать книги, чтобы сделать домашнее задание.
Конечно, эти чувства не способствовали улучшению моего настроения, наоборот, мои движения становились всё более рассеянными, неуклюжими и отчаянными, настолько сильно я переживала о Никамедисе. Но я не могла сделать ничего другого, только оставаться в движении, вытаскивать с полок всё больше книг и обследовать их.