Я не обращала внимание, куда иду, и уже наполовину пересекла главный проход, когда обнаружила Аякса и Ковингтона за стойкой выдачи книг, полностью сосредоточенных на разговоре. Не хотелось, чтобы они меня заметили и подозвали к себе, поэтому, свернув меж стеллажей, я направилась на второй этаж к статуе Ники. Подойдя к ней, бросила сумку на пол и свернулась калачиком у ног богини.
Из сумки выглядывала рукоятка Вика. Он открыл свой фиолетовый глаз и посмотрел на меня серьёзно, даже немного жалостливо.
– Полагаю, ты слышал разговор в столовой?
– Слышал. Мне очень жаль, Гвен.
– Ты знал? Насчёт моего отца?
Вик скривился, и выражение его лица подсказало мне то, о чём я уже догадывалась. Всё это время он знал, что мой отец был Жнецом. И даже слова не проронил – ни единого. Я задалась вопросом: а чего ещё я не знаю, какие еще тайны хранит меч?
– Но это не так ужасно, как ты думаешь...
– Закрой рот, Вик, – пробормотала я. – Сейчас я просто не хочу этого слышать.
Вик смотрел на меня ещё какое-то время, а потом медленно закрыл глаз. Я даже не потрудилась поднять голову и заговорить с Никой. Она мне не ответит. Не здесь, не сейчас. Да и вообще, говорить совсем не хотелось. Пока нет. Как раз тогда, когда я думала, что знаю всё, что только можно знать о своей семье, вновь всплывает что-то новенькое. Сколько тайн я ещё смогу вынести, прежде чем начну кричать и не остановлюсь...
Позади меня по полу прошаркали ботинки. Я резко повернула голову и потянулась за Виком, готовая вытащить меч из ножен, чтобы защитить себя от Жнеца, который, без сомнений, подкрадывался ко мне. Только тянувшись за мечом, я уже мысленно проклинала себя. Глупая, глупая, глупая Гвен! Аякс ведь сказал держаться всем вместе.
А я снова, как полная идиотка, сбежала одна, а какой-то Жнец не упустит свой шанс убить меня, скорее всего это та самая таинственная фигура, которую я уже заметила раньше у книжных полок...
Я заморгала, и рука просто замерла в воздухе – потому что галерея была пустой. Мой взгляд метался то вправо, то влево, вверх, затем вниз, но всё оставалось по-прежнему. Из тени не выскочил никакой Жнец. Медленно опустив руку, я основательно огляделась, напряжённо разглядывая деревянные балки, камни и статуи, но никого не было. И всё же меня чувствовала, что за мной кто-то наблюдает – настоящий, живой человек, а не статуи, чьи головы были повёрнуты в мою сторону.
Развернувшись, прижалась спиной к ногам Ники, на тот случай, если Жнецы всё-таки появятся, убедилась, что Вик лежит в пределах досягаемости. Только после этого углубилась обратно в свои размышления. Просидев еще около пяти минут у статуи, снова услышала шаги. Я напряглась: незнакомец даже не пытался скрыть своё присутствие. Завернув за угол, фигура появилась в поле моего зрения, на мгновение замешкалась, затем выпрямила плечи, подошла ко мне и опустилась рядом на пол.
– Так и думала, что найду тебя здесь, – призналась Рори.
– Поздравляю, Шерлок Холмс, – пробормотала я.
– Твоя богиня, да? – поинтересовалась она, оглянувшись на статую.
– Да.
Несколько минут между нами царило молчание. В этот момент я предпочла бы вообще больше не говорить с Рори. Но достаточно быстро у меня появились вопросы, и я не смогла удержаться – мне хотелось услышать ответы. Хотелось знать даже последнюю, самую уродливую деталь этой тёмной, грязной, семейной тайны, которая внезапно стала известна всем – в частности и мне.
– Ты могла бы мне просто рассказать, – сказала я в конце концов почти срывающимся голосом.
Она поморщилась.
– Знаю. И мне очень жаль. Только... знаешь, это больно? Это чертовски больно.
Я не знала, всё же мне понадобилось время, чтобы набраться смелости и задать вопрос:
– Что произошло?
Она пожала плечами.
– Я не знаю. Точно не знаю. В один день я обычная первокурсница Мифакадемии, занята уроками, профессорами и другими делами. А на следующий день мои родители мертвы. Потом выясняется, что родители оказываются Жнецами и что они только что пытались выкрасть из библиотеки несколько артефактов, но Ковингтон успел поймать их. И вместо того, чтобы сдаться, они попытались пробиваться к выходу с боем – убили при этом несколько студентов – только после Ковингтону удалось покончить с ними.
Вот, значит, почему ей не нравился библиотекарь – он убил её родителей. Конечно, хоть они и были Жнецами, он таки ответственен за их смерть.