Немного.
– Что ж, если собираешься провести здесь оставшуюся часть ночи, дуясь, тогда я ещё немного посплю, – объявил Вик. – Разбуди, если появится что-то, что нужно будет убить.
Сказав это, меч закрыл глаз. Я вздохнула и снова засунула его в ножны. По крайней мере, Вик больше не намеревался читать мне лекции. Или ещё того хуже, смотреть на меня с жалостью.
Я подошла к кровати и села. Совсем рядом со мной лежала фотография, я взяла её в руки. На фотографии я сидела на ступеньках библиотеки Древности и обнимала Логана. У него были все те же чёрные волосы и голубые глаза, как в моём сне, но насмешливая, озорная улыбка на лице никогда не появлялась в моих кошмарах. Мне было приятно смотреть на неё, даже не так – я все никак не могла насмотреться, особенно если взять во внимание ужасные образы, которые постоянно выдавал мой мозг о Логане.
Он улыбался. Я провела пальчиком по его лицу.
– Ох, спартанец, – прошептала я. – Как бы мне хотелось, чтобы ты прямо сейчас действительно сидел на ступеньках библиотеки. И чтобы я была рядом.
Логан продолжал улыбаться. Конечно же, он никогда не отвечал, когда я так с ним говорила. Ко всему прочему, он не отреагировал ни на одну посланную смс или голосовое сообщение.
Иногда Логан казался мне чудесным сном, который исчез навсегда. Возможно поэтому кошмары были такими ужасными... потому что Логана не было рядом, чтобы показать мне, что он не чудовище; чтобы снова и снова доказывать мне, какой он хороший человек. Быть может по этой причине я так часто прокрадываюсь в его комнату. Чтобы вспомнить, каков настоящий Логан, и дальше надеяться, что он одумается и скоро вернётся в академию.
Что он скоро вернётся ко мне.
Я фыркнула. Да, Вик прав. Кошмары или нет, а я вела себя абсолютно жалко.
На кровати лежала такая же красивая серебряная рамка с рисунком из цветов и лоз. Логан хотел вставить фотографию в рамку и подарить ее мне на День святого Валентина. Я использовала психометрию, чтобы уловить воспоминания.
Он улыбался, когда выбирал рамку в одном из магазинов «Сайпресс-Маунтин», и размышлял, как хорошо наша фотография будет смотреться на моём письменном столе, рядом с фотографией мамы с профессором Метис, когда те были ещё подростками.
Я вздохнула и скользнула рукой к цепочке на шее. Шесть тонких серебряных нитей обвивали мою шею, а украшенные брильянтами концы элегантного украшения встречались в середине, образовывая снежинку. Цепочку подарил мне Логан на Рождество. Подарок, который я носила почти всегда, не смотря на плохие воспоминания, которые теперь были с ним связаны – его нападение на меня.
На мгновение в груди снова вспыхнула боль. Я выпустила цепочку из пальцев и помассировала место над сердцем. Там на коже проходили два шрама. Один остался от нападения Логана. Другой нанёс мне Жнец Престон Эштон, воткнув в меня кинжал, который оказался артефактом. Дафна и профессор Метис использовали свою целительную магию, пытаясь убрать шрамы, но это не сработало. Метис объяснила, что мощные артефакты иногда оставляют метки, которые никогда не исчезнут – так же, как и мои воспоминания об этих сражениях никогда не померкнут.
Кроме того, два шрама проходили по ладони – один я вынесла из сражения с Логаном, другой образовался в ту ночь, когда Вивиан порезала меня Хельхейм кинжалом, дабы использовать мою кровь для освобождения Локи. Странным было то, что шрамы на руке точно отражали те, что были над сердцем – по размеру, форме и странному, не совсем законченному «X», они были похожи. Я задавалась вопросом, сколько ещё шрамов заработаю, прежде чем Локи или меня настигнет смерть.
Мысли о Вивиан, Престоне и других Жнецах вызвали во мне гнев, который вскипел в груди и прогнал меланхолию. Но, по правде говоря, я злилась не только на Жнецов, но и на Логана.
Я понимаю, что у него было такое чувство, будто он должен уехать из Мифакадемии, потому что боялся, что опять может ранить меня; что ему нужно время, чтобы справиться со всем случившимся. Если посмотреть на это со стороны логики – то я всё понимала. И всё же было ощущение, будто он предал меня, бросил, чтобы я в одиночку сражалась со Жнецами, и сама справлялась с ночными кошмарами.
Я горько рассмеялась. А возможно я не то что бы злилась, а скорее завидовала. Потому что даже если я больше никогда в жизни не увижу Жнеца, это всё ещё будет недостаточно быстро. Но я ничего не могла предпринять.
Совсем ничего.
Поэтому вставив нашу с Логаном фотографию назад в рамку, прижала её к груди, словно могла бы таким образом приглушить гнев или облегчить боль в груди. Как будто это кусок металла удержит моё сердце от разрушения.