– Привет, – выдавила я. – Значит, мы снова в этом странном сне, да?
Богиня продолжала улыбаться. – Если ты считаешь это сном, то да.
– Уверена, моя голова взорвётся, если я попытаюсь найти другое объяснение.
Богиня рассмеялась, её смех накрыл меня, словно высокая, тихая мелодия музыкальной подвески, раскачивающейся на тёплом ветерке. Ника похлопала по камню рядом, поэтому я прошла туда и села. Несколько мгновений мы сидели молча.
– Итак, – начала я. – Значит ли это, что мы с Логаном спустимся с этой горы живыми?
– А зачем тебе думать о чём-то другом?
Я пожала плечами. – Ну, совсем недавно не было ничего ясно на этот счет. Учитывая весь снег и рану Логона, и то, что я пыталась стащить нас обоих с горы. Не особо забавная прогулка.
– Нет, вероятнее всего нет, – пробормотала Ника. – Но ты сделала всё необходимое.
– Что ты имеешь ввиду?
Богиня не ответила. А просто встала. – Пойдём, – позвала она. – Давай прогуляемся.
Растерянно я последовала за богиней глубже в лес. Ника, казалось парит словно облако над снегом, и я заметила, что она не оставляет следов на белом покрывале. Я повернулась и увидела, что и от меня следов не остается. На самом деле я даже не чувствовала холода на ногах. Жутко. У меня по спине пробежала дрожь, посему я поспешила догнать богиню.
Ника остановилась на краю большой поляны, и я осторожно встала рядом.
Вокруг нас возвышались сугробы, местами до метра высотой, но на поляне, по какой-то причине, цвели полевые цветы. Их зелёные стебли выглядывали из-под снега, а голубые, розовые, фиолетовые и серебристые лепестки сверкали словно драгоценные камни, которые кто-то бросил на белый мраморный пол.
В центре поляны стояла женщина. Её длинный бархатный плащ был тёмно-зелёного оттенка, как и сосны вокруг, а вот края материала переливались всевозможными цветами: розовыми, синими оттенками, фиолетовыми, красными, серебряными и золотыми. Женщина была симпатичной, не такой красивой, как Ника, но её лицо было мягким и добрым, хотя губы выдавали молчаливую печаль. Её чёрные волосы были довольно короткими, а кончики немного закручивались вовнутрь. Кожа ее была столь бледна, как снег, из-за чего глаза казались ещё зеленее. Что-то в чертах её лица было мне знакомо, будто я уже видела её прежде, хотя никак не могла вспомнить: где и когда.
Все то время, пока я за ней наблюдала, женщина прогуливалась по поляне. На ней было обуви, но, казалось, снег ей нипочём, и она так же не оставляла на нем следов. Опустив голову, женщина тихо что-то бормотала, словно разговаривала с ковром из полевых цветов под ногами. Я не слышала слов, но цветы, казалось, реагируют на её голос. Стебли поворачивались, а яркие лепестки тянулись навстречу женщине, будто бы пытались показать свою лучшую сторону, чтобы угодить ей.
– Кто это? – прошептала я.
– Это, – ответила Ника, – Эйр.
Так вот почему её лицо казалось мне таким знакомым. Я видела её на рельефах и в виде статуи в руинах.
– Скандинавская богиня-целительница?
Ника кивнула. – Эйр – одна из моих самых старых лучших подруг – и самый наш сильный союзник.
Мы продолжили наблюдать дальше за прогулкой Эйр, шедшей через полевые цветы. Внезапно по снегу пронеслась тень, и с неба спикировал грифон – тот самый, который спас нас с Логаном от метели. Не знаю, как я это поняла, но была в этом уверена.
Грифон низко поклонился Эйр, затем осторожно сорвал клювом из-под снега несколько полевых цветов и преподнёс ей, точно так же, как на рельефе, который я видела в руинах – рельеф, на котором росла амброзия.
Эйр улыбнулась и прежде чем взять цветы из клюва, ответила на поклон существа. Она поднесла цветы к своему лицу и глубоко вдохнула. Может быть, мне только показалось, но у меня было почти такое чувство, будто в этот момент я ощущаю тот же запах, что и она – сладкий аромат цветов наряду с ледяной свежестью.
Эйр что-то прошептала грифону, и тот поднялся в воздух, затем подлетел к близлежащему дереву и что-то схватил с верхушки. А мгновение спустя снова приземлился на поляне. Эйр наклонилась вперёд и вытащила из его клюва зелёное растение немного похожее на ветку омелы. Затем богиня обернулась. Её зелёные глаза искали мои, и снова я поразилась доброте, сквозившей в чертах её лица. От неё это чувство исходило точно так же, как от Ники победоносная сила. Эйр приближалась медленно, грифон же следовал за ней.
– Не так много на свете вещей, которые Эйр любит сильнее своих полевых цветов, – поделилась Ника. – И грифоны одни из них.
– Значит, это грифоны Эйр? – спросила я. – Как волки Фенрир и Немейские охотники, и Маат-гадюки?