— Но что же вы хотите, наконец, сказать?
— А вот что! Я знаю, кто вы такая, Матильда де Бремонваль: вы — леди Бельтам, любовница Фантомаса, роковая женщина, принесшая несчастье тому, кого когда-то звали Гюрн, тому, кто теперь, благодаря вам, ради вас, совершил столько злодеяний, не чурался никаких преступлений, погрузился на дно бесчестья, стал неуловимым Повелителем ужасов, словом, Фантомасом!
Раймонда была удивительно хороша, произнося эти слова с отчаянным вызовом, ненавистью, страстью. Г-жа де Бремонваль, леди Бельтам, не могла сдержать охватившую ее дрожь.
— Бросьте! — сказала она, тоже придя в неистовство и сразу позабыв советы своего любовника, — бросьте! Если вы не хотите, чтобы мы притворялись друг перед другом, будь по-вашему! Довольно лгать, мадемуазель: вы меня не за то ненавидите, что Фантомас стал из-за меня бандитом, вы ненавидите меня за то, что я его любовница, за то, что он любит меня!
По мере того, как г-жа де Бремонваль, или леди Бельтам, произносила эти страстные речи, стараясь уязвить Раймонду, считая ее любовницей своего возлюбленного, Раймонда внезапно совершенно переменилась. Ее лицо уже не выражало ни гнева, и ярости, — оно дышало холодной, презрительной насмешкой.
— Сударыня, — заговорила она снова, — вы ошибаетесь; вы дошли до таких глубин падения, что вам стали свойственны только самые дурные и ошибочные мысли. Вы принимаете меня за любовницу Фантомаса?
— А вы отрицаете это?
— Вы считаете, что имеете право говорить со мной как с соперницей?
— Опять же — вы отрицаете?
— Мадам, я никогда не была той, кем вы меня считаете.
— Ну да! Вы, может быть, вовсе не Раймонда?
— Нет, мадам, действительно Раймонда — ваша жертва, та самая Раймонда, которую по вашему требованию похитил Фонарь, апаш, вами оплаченный. Да, я Раймонда! Но знаете ли вы, кто такая Раймонда?
Леди Бельтам снова пришла в неистовство.
— Та, которую думал полюбить Фантомас! — сказала она. — Чтобы добиться вас, он пошел на эту хитрость — выдать себя за Шаплара, одного из моих приятелей. Да, вы упрекаете меня за то, что я велела вас похитить, за то, что я платила Фонарю? Тем хуже для вас! Мой гнев настигнет любую, кто станет у меня на пути, любую, кто вздумает отнять у меня любовника… а гнев мой страшен, мадемуазель, и я вас ненавижу! О, не смейтесь, вы еще не победили, ведь Фантомас…
Что хотела сказать леди Бельтам? Чем собиралась она пригрозить прелестной Раймонде, когда речь ее внезапно прервалась?
Раймонда промолвила спокойным глубоким голосом с металлическим призвуком, чем-то напоминавшим голос Фантомаса.
— Сударыня, вы опять ошиблись, я никогда не была любовницей Фантомаса… я его дочь, меня зовут Элен, Элен Гюрн… Фантомас — мой отец…
Услышав это неожиданное откровение, как бы пронзившее ей сердце, леди Бельтам, любовница Фантомаса, полумертвой рухнула на колени:
— Его дочь? Его дочь! Вы — его дочь?
Шло время, леди Бельтам тяжело дышала, а Раймонда стояла, полная презрения, скрестив руки на груди, и смотрела на ненавистную ей женщину, но ни та, ни другая не решались прервать молчания.
— Черт возьми! — сказала, наконец, мнимая цветочница полным презрения голосом, — черт возьми, сударыня, вы получили сегодня суровый урок, вы только начинаете чувствовать, сколь тяжело искупать свою вину. К тому же вы слишком мало платите вашим сообщникам, чтобы быть уверенной, будто держите их в руках, они чересчур трусливы! Никогда бы я не догадалась, кто вы такая, что именно по вашей вине меня похитили, что именно вы причина всех случившихся бед, если бы я не заставила Фонаря все мне рассказать под дулом револьвера! А узнав, что мой враг — это Матильда де Бремонваль, зная, что Фантомас — мой отец, догадавшись, что он однажды занял место господина Шаплара, а вы неожиданно оказались там же и решили, что я любовница мнимого господина Шаплара, — мне нетрудно было сообразить, что Матильда де Бремонваль никто иной, как леди Бельтам. И если уж я пришла сюда, мадам, — я пришла, чтобы отомстить!
Но тут Раймонда внезапно умолкла. Дверь гостиной с грохотом распахнулась и дворецкий в сопровождении всех слуг ворвался в гостиную. Фантомас закричал:
— Мадам, оставайтесь на месте! Мы с вами, ничего не бойтесь! Мы все узнали!.. Никого не выпускать! Эта девица — воровка!.. Сударыня, пропали все ваши драгоценности!
Глава 26
ВОРОВКА!
Дворецкий проводил Фонаря до лестницы и, выслушав не слишком-то вежливые слова, сказанные Фонарем на прощанье, удалился, неодобрительно покачивая головой.
Апаш бормотал: