— Вот-вот, — перебил Гена, — об этом я и веду речь. Нормальные работать не хотят, а ненормальные меня бесят.
— Твои сотрудницы обязаны носить форму? — решил покончить со щекотливой темой Феликс.
— Те, что работают в «Парке прогресса», непременно, — ответил Погодин, — а в центральном офисе служащие ходят в цивильном. Почему ты интересуешься? А, понял… Я только что сказал, что велел завотделом персонала объяснить козе, какую ей одежду носить. Поясняю! Я, Геннадий Алексеевич Погодин, владелец очень успешного бизнеса под названием «Парк прогресса», обладатель загородного дома, многокомнатной квартиры на Старом Арбате, апартаментов в Париже, толстого счета и много чего другого. Я холост. И никогда не был женат. Не имею детей, сирота. Представляете мою цену на брачном рынке? Если меня сравнить с автомобилями, то ваш покорный слуга стоит как эксклюзивный «Роллс-Ройс» из чистого золота. Поэтому девицы, которые получают ко мне доступ по работе, наряжаются в короткое и обтягивающее. Дуры считают меня сексуально озабоченным идиотом, у которого при виде голого тела слюна капает, и я, чтобы им завладеть, кинусь покупать кольцо с бриллиантом-кирпичом. Не закапает! Не побегу! Мне не интересны кретинки. Основная эрогенная зона господина Погодина — мозг. Поэтому козам на должности секретарши положено носить широкие платья длиной за колено, с воротником под горло, цвет одежды спокойный, макияж минимальный, каблук у туфель пять сантиметров.
— Не очень логично получается, — улыбнулся Маневин. — Если тебя в прекрасной половине человечества привлекает только ум, то не должна волновать и мини-юбка сотрудницы. А если ты обращаешь внимание на вызывающую одежду и приходишь в ярость, то это означает, что ты пытаешься обуздать беса похоти.
Я посмотрела на мужа. Мы с Маневиным ни разу не поругались, и я ни разу не была свидетелем ссоры супруга с кем-либо, но сейчас в нашей столовой произошло выяснение отношений Геннадия с секретаршей, и мне стало ясно: Феликс может быть ехидным. Вот уж действительно: за пять минут скандала узнаешь мужа лучше, чем за двадцать лет счастливого брака.
— И никаких замков со стразами на макушке! — пошел в разнос Погодин. — Терпеть не могу сооружения из волос.
— Прямо монастырь, — хмыкнула я. — А как насчет платка на голову?
— На нем я не настаиваю, — серьезно ответил Гена.
— Здрассти, здрассти! — закричал противный тенор. — Кофейку сварите? Капучино! Со взбитыми сливочками!
Собака Мафи, до сих пор мирно спавшая на диване, подпрыгнула и в одно мгновение забилась под него.
В нашем доме масса животных, которые хорошо знают, что они любимы. Мопс Хучик, пуделиха Черри, здоровенная лохматая Афина, кот Фолодя, ворон Гектор и другие не боятся людей, потому что никто никогда их не обижал. Нашим гостям зверье всегда радуется и надеется на угощение. Правда, все они прекрасно понимают, что, скажем, от моей ближайшей подруги, хирурга Оксаны, и ее сына, ветеринара Дениса, им ничего не перепадет. Ксюта и Ден никогда не дадут четвероногим и крылатым обитателям дома кусок колбасы или булки. Но ведь бывают у нас и другие гости. Вот, например, Зина Райкина при виде Хуча начинает сюсюкать:
— Ах, ах, у него такие голодные глазки!
И никакие мои заверения в том, что Хуч, а также все остальные животные прекрасно поели, несчастное же выражение на мордашке мопса сохраняется всегда, даже когда он, угостившись сыром, спит в пуховом одеяле, на Зину не действуют. Нет, она говорит:
— Хорошо, раз тебе жалко, что я угощу бедную собачку крошечкой плюшки, не стану этого делать.
Но едва я выйду из комнаты, допустим, на кухню, Райкина поступает по-своему. Вернувшись в столовую, я непременно вижу: вся стая облизывается и отчаянно вертит хвостами, а на столе блюдо из-под пирога пустое.
Мафи обожает всегда угощающую ее чем-нибудь Зину. Правда, она и строгих Оксану с Денисом встречает как родных. Почему же приветливая собачка мигом спряталась под диван, услышав голос Игоря, младшего сына Зои Игнатьевны, матери моей свекрови Глории?
Сейчас объясню. Прежде чем поселиться в Ложкине, Мафи была собакой Игоря, который сначала тренировал ее на поиск трюфелей в Подмосковье, потом обучал танцам и разным другим кунстштюкам. Он лелеял мечту разбогатеть за счет таланта псинки, строил планы, как шикарно станет жить, продавая за бешеные тысячи евро на аукционах найденные Мафушей грибы. Вот только собака не желала осваивать ни эту, ни какую другую науку. Игорь злился, наказывал беднягу, но добился лишь одного: собачка при его появлении стала прятаться. Разочаровавшись в ней, хозяин отдал ее нам. Мафи уже давно живет в Ложкине, где никто не заставляет ее добывать алмазы, копая ямы на картофельном поле. Мафуся совершенно счастлива, но как только Игорь заявляется в гости, она мигом испаряется. Думаю, боится, что Гарик ее заберет.