— Все верно, — кивнул полковник, — нельзя исключать отравление.
Меня охватило возмущение.
— И ты туда же! Неужели думаешь, что я подсыпала гостье яд? А я вот полагаю, что это мог сделать ты!
— Никого нельзя исключать, — без тени улыбки заявил Дегтярев. — Порой преступником оказывается человек, на которого и подумать нельзя.
Я молча слушала приятеля. Здорово! Толстяк живет с нами много лет в одном доме, и он, член семьи, включил меня в список подозреваемых? Ну, погоди! Велю Ирке каждый день готовить на завтрак геркулесовую кашу — все наши едят ее с большим удовольствием, а вот Александр Михайлович овсянку ненавидит. И это еще не вся месть, только начало! Смотреть мне прямо в глаза и говорить про анализ чая в чашке? Конечно, кто Марфе чай заваривал, а потом наливал? Я… Ну, Дегтярев, держись! Александр Михайлович даже не догадывается, на что я способна, если разозлюсь!
Калитка щелкнула и открылась, мы с полковником вошли во двор и увидели на крыльце Веронику, одетую в синие джинсы и серую майку.
— Проходите, — предложила она. — Хотите кофе?
— К сожалению, у нас неприятная новость, — произнес Дегтярев. — Относительно Марфы.
— Да? — удивилась Балабанова. — Думала, она до сих пор спит — дверь в гостевую закрыта, в спальне тихо. Подруга опять к вам пришла? Снова приставала к господину Маневину? Мне казалось, что я убедила ее этого более не делать.
— Марфа прибежала к нам в районе двух ночи, — перебила я ее.
— Совсем с ума сошла! — возмутилась Ника. — Ну точно, голову потеряла окончательно! Умоляю, не сердитесь. Понимаете, Марфа всю жизнь под гнетом матери прожила…
— Она скончалась, — решился наконец сообщить Дегтярев.
— Да, да, — кивнула Вероника, — Евдокия Тимофеевна умерла, поэтому мне удалось уговорить подругу…
— На тот свет ушла Марфа, — уточнил Александр Михайлович.
На лице нашей визави неожиданно появилась улыбка, которую буквально через мгновение сменило сердитое выражение.
— Вы шутите? Но, уж простите, это очень глупая шутка.
— Увы, нет, нам не до веселья, — вздохнул полковник, — ваша приятельница скончалась у нас за столом.
Балабанова схватилась рукой за косяк.
— Умерла? Марфа? Вы что такое говорите? Вчера она спокойно легла спать… Почему вдруг ночью помчалась к вам? Что произошло?
— Давайте сядем и поговорим, — попросила я.
Вероника посторонилась.
— Входите. Боже! Марфуша! Этого просто быть не может. Нет, не верю… Неправда!
Глава 9
Услышав от нас подробный рассказ, Вероника встала.
— У Марфы были проблемы. И я вам о них расскажу. Но если она ночью решила полакомиться пломбиром и открыла холодильник, который, по ее словам, похож на сундук, то на самом деле увидела там тело.
— Труп? — уточнил полковник.
Я вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Так… Медведева была не совсем здорова психически, и Балабанова ей под стать.
— Пойдемте, покажу Аню, — усмехнулась Вероника.
— Мертвую женщину зовут Анна? — спросил Александр Михайлович. — Фамилию можете назвать? Адрес прописки?
— Живет она здесь, в Ложкине, — ответила Балабанова. — Но лучше вам самим взглянуть, трудно объяснить словами.
Полковник встал.
— Подожду вас здесь, — малодушно сказала я.
— Нет, нет, пойдемте, — настаивала Вероника.
Делать нечего, пришлось плестись за ней.
Мы вошли в небольшую комнату без окон.
— Это чулан для запасов, — пояснила Ника, — слева полки со всякими банками. Дом я снимаю, консервы делала не сама, а хозяйка, очень милая женщина. Она мне сказала: «Ешьте что найдете и сколько хотите». Еще здесь находился морозильник, похожий на здоровенный сундук, он был пустым, поэтому я поселила там Аню…
Вероника подняла крышку, я зажмурилась.
— Ого! — воскликнул полковник. — Интересная штука. Почему на льду ее держите? Даша, открывай глаза, все нормально.
Я глянула внутрь гигантского холодильника и взвизгнула.
— Ника! Мертвая!
Балабанова посмотрела на меня.
— Стою тут совершенно живая. Перед вами манекен.
— Он в платье, — передернулась я, — с волосами. Кажется трупом. Жутко и отвратительно! Зачем вам эта кукла? Почему вы храните ее замороженной?
— Думаю, теперь нам лучше вернуться в гостиную, — ответила Ника, — там и поговорим спокойно.
Ежась, я поспешила назад, села в кресло и отказалась от любезно предложенного Балабановой чая. Дегтярев тоже не пожелал баловаться напитком.