И он мой.
Хочу я его или нет, он у меня на всю жизнь.
Заставляя себя перестать так много думать, я переползаю через него на четвереньках и перекидываю ногу через его тело, садясь на его ноги, чтобы расстегнуть пуговицу на его джинсах. Он не помогает мне вытащить его член и даже не потрудился приподнять свою задницу. Он просто держится за мои бедра и посасывает нижнюю губу, пожирая мое тело глазами. Я почти уверена, что вся в грязи, но он, кажется, не возражает. Я нравлюсь ему такой — грязной — особенно когда он сам тому причина, и я знаю, что он думает обо всех других местах, где он мог бы оставить на мне свой след сегодня вечером, будь то его зубы или его руки. От этой мысли меня бросает в дрожь.
— Тебе холодно? — спрашивает он, зная, что причина не в этом.
— Заткнись.
Он ухмыляется как сумасшедший, стонет, когда я вытаскиваю его член из штанов и наклоняю голову, чтобы плюнуть на него. — Блядь, детка. Сделай это снова.
Я слушаюсь, несколько раз поглаживая его кулаком, чтобы покрыть своей слюной. Он сжимает челюсть и впивается кончиками пальцев в мою плоть, как будто его убивает лежать здесь и ничего не делать. Я знаю, что это должно быть наказанием для меня, но он заставляет меня чувствовать себя гребаной королевой.
Оставляя свою одежду точно такой, какая она есть, я приподнимаю юбку и двигаюсь вперед на коленях, опускаясь вниз, чтобы потереться своей киской о его член. Он не был во мне больше полугода, и, хотя я уверена, что это будет не так больно, как в первый раз, я все равно насаживаюсь на него медленно, сначала только кончиком, чтобы прощупать почву.
— Не дразни, Ви, — предупреждает он. — Я сделаю тебе больно.
— Но мне нравится, когда ты делаешь больно, — говорю я сладко, возвращая ему его собственные слова, сказанные ранее.
Он двигается так, как будто собирается схватить меня, поэтому я обхватываю его рукой за горло, как он делал со мной много раз, прижимая его голову к земле. Он ворчит, и я прижимаюсь к нему остаток пути, пока между нами не остается ни дюйма свободного пространства.
— Боже… — шепчет он, больше для себя, чем для меня. — Двигайся.
Зная, что эта часть для меня, я даю нам то, чего мы оба хотим, и двигаю бедрами на нем, выпячивая задницу, чтобы потереться клитором о его таз. Мне всегда нравилась эта поза, но у меня действительно слабые бедра для этого, и то, как он смотрит на меня прямо сейчас, чертовски отвлекает.
— Мне нравится, когда ты вот так на мне ездишь, — стонет он, сжимая мое бедро и направляя меня вперед-назад. — Ты такая красивая, детка.
К черту мое сердце, маленькая шлюшка, любящая похвалу.
— Может, ты перестанешь говорить?
Он тихо смеется, приподнимаясь на локте, чтобы свободной рукой схватить меня за задницу. — Ты уверена, что не хочешь это услышать?
— Я уверена.
— Ты не хочешь услышать, как, по-моему, это сексуально, когда ты используешь меня? Когда ты трешься своей мокрой маленькой киской о мой член, как будто это твоя личная игрушка для траха?
— Нет.
— Что, если я скажу тебе, сколько раз я простонал твое имя в подушку, когда был в тюрьме? — Он продолжает, поворачивая мое лицо, чтобы прижаться губами к моему уху. — В одну из ночей, когда ты повесила трубку после моего звонка, я трахнул свою собственную руку и притворился, что это твое горло. Я думал о том, чтобы насаживать тебя своим членом до тех пор, пока ты не перестанешь дышать. Прямо здесь, — добавляет он, постукивая пальцем по основанию моей шеи. — Я кончил так чертовски сильно, Ви. Это было повсюду.
Я хнычу и раскачиваюсь на нем быстрее, используя пальцы, чтобы играть со своим клитором, отчаянно пытаясь найти разрядку. Но он все еще не двигается, и я не могу выбрать правильный угол.
— Давай, детка, — призывает он. — Ты можешь это сделать.
— Я не могу, — хнычу я, утыкаясь лицом в его шею. — Атти, трахни меня в ответ.
— Нет, пока ты не попросишь меня об этом.
— Пожалуйста, — говорю я без возражений. — Прости, что я оставила тебя там. Пожалуйста, Атти.
— Скажи мне, что ты все еще любишь меня.
Я рычу и бью кулаком ему в грудь. — Это не часть гребаной игры.
— Моя игра, — насмехается он, покусывая мою щеку. — Мои правила.
Я прерывисто выдыхаю и толкаю его обратно на пол, глядя прямо на него и впиваясь острыми ногтями в его плоть. — Я все еще люблю тебя, хорошо? Это не имеет значения, чт—
Прежде чем я успеваю закончить, он хватает меня за затылок одной рукой, а другой за задницу, тянет вниз и крепко прижимает к себе, пока он трахает меня. Жестко. Я вскрикиваю и кладу руки на землю по обе стороны от его головы, пытаясь удержаться на ногах, мои бедра сжимаются, когда я чувствую, что кончаю всем телом на его член.