Хотела бы я сказать, что забыла, какой он сексуальный, но я не могу. Я никогда не могла забыть ни черта о нем, как бы сильно я ни заставляла себя стараться.
Его загорелая грудь и пресс такие же рельефные, как и раньше, может быть, даже больше. Его темные волосы немного длиннее и растрепаны на макушке, как будто он месяцами расчесывал их пальцами, а теперь они просто так торчат. Его футболка засунута в задний карман свободных рваных джинсов, которые на нем надеты. И эти его глупые, проницательные карие глаза…
Мы снова меняемся, и он опускается на ступеньку ниже меня, просовывая свою задницу между моих ног и прижимаясь спиной к внутренней стороне моих бедер. Я не останавливаю его, но и не прикасаюсь к нему, опираясь на руку и молча куря свой косяк.
— Хочешь сыграть в игру? — спрашивает он через минуту, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на меня вверх ногами.
— Меня тошнит от твоих игр, Атти.
— Лгунья, — обвиняет он. — Правда или вызов?
Я закатываю глаза и передаю ему косяк. — Дерзай.
Он посмеивается над этим, не выглядя злым из-за того, что я не выбрала правду. — Я предлагаю тебе поцеловать меня.
Я вздыхаю и дергаю его голову за волосы назад, заставляя его ворчать, но он не жалуется. Я наклоняюсь вперед, но как раз в тот момент, когда мои губы собираются коснуться его, он отворачивает лицо и постукивает указательным пальцем по своей шее.
— Здесь? — Спрашиваю я, прижимаясь губами к этому месту.
— Здесь, — вторит он, тихо постанывая, когда я провожу языком по его пульсу. Он выгибает спину и сжимает мои лодыжки. — Черт, я так сильно тебя люблю.
Мое сердце кувыркается в груди, как у его личной болельщицы, и я отталкиваю его, прежде чем сделаю какую-нибудь глупость, например, скажу ему…
Нет.
Прекрати это, Вайолет.
— Правда или вызов? — Спрашиваю я, прочищая горло, когда слышу, как хрипло звучит мой голос.
— Правда.
Ублюдок.
Я надеялась, что он выберет вызов, чтобы я могла заставить его уйти от меня, но, похоже, он играет так же грязно, как и я.
— Кто рассказал тебе о Джареде?
— Феникс, — отвечает он, его глаза темнеют при упоминании моего бывшего партнера по учебе. — Он слышал Джареда в ту ночь, когда он сказал тебе, что влюблен в тебя.
Я помню ту ночь. Джаред появился на вечеринке, на которой мы были, так напился, что едва мог стоять прямо, сделал свое заявление, пока Аттикус играл в бильярд с парнями в другой комнате, а затем наклонился и попытался поцеловать меня. Я оттолкнула его задницу и сказала ему, что этого никогда не случится, и я думала, что на этом все закончится. Но не прошло и сорока восьми часов, как комната Джареда в общежитии горела, он был на пути в больницу с окровавленным лицом и сломанным запястьем, а мой парень был на пути в тюрьму.
— Почему ты мне не сказала? — спрашивает он, вытаскивая меня из воспоминаний.
— А если бы я это сделала? — уклоняюсь я. — Ты хочешь сказать, что не попытался бы убить его, если бы это исходило от меня?
— Я не пытался его убить, — бормочет он, почти надувшись. — Я просто хотел его немного напугать.
— Ну, ты сделал это. С тех пор я его не видела и ничего о нем не слышала. Я думаю, он перевелся в другой колледж.
— Я знаю, что он сделал.
— А? — Спрашиваю я, глядя ему в глаза, хмурясь, когда вижу там веселье.
— Ты действительно думаешь, что я смог бы спать там по ночам, если бы знал, что он все еще рядом? Я заставил Феникса и Триста пойти и угрожать ему, прежде чем он покинул больницу.
— Когда ты это сделал?
— Как только они позволили мне позвонить им, — отвечает он, его холодные пальцы касаются тыльной стороны моих коленей. — Моим первым звонком была ты. И моим вторым. И моим третьим. Но ты так и не взяла трубку, — напоминает он мне, погружаясь обратно в мое тело с тяжелым выдохом. — Я использовал свой четвертый звонок, чтобы убедиться, что этот маленький ублюдок никогда больше не увидит тебя.
Я пытаюсь продолжать злиться на него и на парней за то, что они это сделали — я действительно пытаюсь, — но я все еще зациклена на других вещах, которые он сказал.
Моим первым звонком была ты.
— Ты злишься на меня, Атти?
— Да.
— Ты хочешь причинить мне боль?
— Да, — честно говорит он, протягивая руку, чтобы обхватить мой затылок. — Но ты уже знаешь, что я не буду. Я не могу. Что бы ни случилось. Я скорее покончу с собой, чем причиню тебе боль по-настоящему.