«Демократический выбор», № 44, 1999
Классная логика, не так ли?! Умолчим про то, что даже в качестве дворника и лаборанта первый супруг Хакамады на свои 70–80 рублей мог купить 16–18 кило курятины. Теперь посчитайте, сколько надо получать лаборанту или дворнику «этой страны», чтобы купить пуд окорочков?
Далее задумаемся: как отнеслась «видная демократка» к краже благоверным магазинной птицы? Разумеется, ни малейшего намека на наказание или осуждение. Скорее, налицо явное одобрение поступка предприимчивого папаши своих детей. Хотя ему далековато в героизме, пожалуй, и до Паниковского, прилюдно укравшего живого и сильного гуся. Но спросим, что подвигло «бедолагу» на этот мелкий криминал? Может быть, безысходная нужда или голод? Бог с вами! Раз он исправно платил налоги, — стало быть, не менее стабильно получал и зарплату. Просто в тот момент ему захотелось курочки на халяву! А значит: скрути у болезного в тот момент брюхо, он бы, не задумываясь, умыкнул из аптеки какой-нибудь фталазол (или пурген)? Такие вот напрашиваются выводы.
А теперь давайте эту поощрительную (в отношении нуждающихся и просто алчущих воров) логику предложим взять на вооружение всем современным нищим, безработным, бездомным. Истинно голодным и больным. Всем, кто годами не получает законную зарплату, не может набить желудок даже хлебом или купить элементарные лекарства, чтобы спасти свою жизнь от некогда пустяковой болячки. Представляете, Ирина Мацуовна, как каждый из них, в едином порыве, бросится? Кто-то за палкой колбаски, кто-то за пригоршней аспирина, кто-то за бутылкой пива или теплым шарфом. И самое главное, со стороны этих — обманутых, обобранных, ограбленных нищих, больных и голодных — такой поступок будет во. сто раз более оправданным и логичным! Прошу учесть — это не я призываю к массовому распределению шикарной разносортицы на прилавках. Это вариация на тему, заданную знатной поборницей частной собственности и демократии — «свободы для всех» (то, что дозволено ее мужу — невозбранимо для миллионов россиян)! В общем, следуя логике мадам Хакамады, все голодающие и не получающие денег трудящиеся «новой России», просто обязаны пойти воровать. Ибо только так они не просто насытят свои запросы, аппетиты, но элементарно себя спасут от голодной смерти! Довод, согласитесь, круче, нежели у ее капризного мужа?
Однако умерим фантазию. Хакамада и младо-реформаторская рать ни за что не позволят повторить «куриный» эксперимент ограбленным россиянам. Ведь первая (реальная и без уголовных последствий) история касалась ее мужа, то есть «гнилого, но интеллигента». А второй (гипотетический и не имеющий шанса на реализацию) вариант исходит из интересов голодных, гибнущих и больных лохов, быдла и черни. Вот и все логические эквилибры записной либералки.
«То, что «СПС» лихорадочным аллюром устремился в… тираж, доказывает неадекватная слюнобрызгливость их лидеров, усугубленная гайдаровским запоем и общеперманентной истерикой. Даровитее прочих преуспела в этом Ирина Хакамада. В открытом эфире, разбирая катастрофу наших школ, горящих, как соломенные шалашики, она разразилась пламенной филиппикой, поганя советские школы, что, мол, горели еще чаще. Казалось, сама трагичность момента должна была удерживать мадам в рамках приличий, а не лить ушаты лживых помоев, забыв про полусотню маленьких покойников. Какой там, мы приучены соблюдать постную мину только в дни траура по своим. Юшенков, например, это вам не сгоревшие якутские или там дагестанские детишки. Но когда леди ХИМ загнула про школьные печки… XVII века (!), стало ясно: это уже диагноз. А учителя вздыхали: кабы так! Печка времен боярыни Морозовой — это раритет, за который можно пять раз не только школу отремонтировать.
Право, Хакамада все заметнее трансформируется в ново-Новодворскую, как по части русофобии, так и по части маразма. Впрочем, Валерия Ильинична, кажется, пока не была замечена в возрастных приписках. Иное — Муцуовна, бедняжка докалякалась до того, что ее папу расстреляли в… 1937-м (из чего следует, что и Матушке Иринице как минимум 67 лет!). Увзрослить свой возраст — жертва со стороны женщины, что ни говори, знатная. Мужество, в общем-то. Вот и судите о серьезности некоторых партий (СПС), имеющих лидеров со столь своеобразной логикой, аргументацией, воспитанностью и эрудицией. Грош цена их доводам, как и арифметическим упражнениям на тему жертв репрессий, «преступлений» социализма и «злодеяний» Сталина. Всегда помните о печках Марины Мнишек в заурядной якутской школе и 67-летнем возрасте главной идеологини Союза правых сил».
Сванидзе, телеведущий
Смотря чего это касается принять душ или нет, выпить рюмку или пропустить. Но обычно с принятием решения проблем не возникает. Если вопрос не принципиальный, то решение принимается стремительно. А вот если дело касается чего-то серьезного здесь, конечно, просто необходимо поразмыслить, подумать. Да и вообще — я же не идиот, чтобы делать свой выбор не подумавши.
«Российская газета», 5.12.2003
— Вы опять стали демократом?
— А я им не переставал быть и убеждений в течение всей своей сознательной жизни не менял.
— Есть такое высказывание, что не меняют своих убеждений только дураки. А вы же умный человек.
— Ну, значит, я дурак и вы ошибаетесь, считая меня умным. Но своих убеждений я действительно не менял.
— Но зато хорошо порой приспосабливались к ситуации?
— Совсем не приспосабливаться к ситуации нельзя, всякая живая тварь приспосабливается. Динозавры вот не приспособились и вымерли. Но я это никогда не делаю за счет своих убеждений. И я никогда не говорил людям с экрана того, чего не думал.
— Когда вы начинали в «Вестях» в 91-м, ваши закадровые комментарии гремели на всю страну. Со временем они становились все тише, а теперь в «Зеркале» их и вовсе нет.
— Сейчас ситуация очень сложная и в политике, и в экономике. Поэтому любой журналист, если он ответственный профессионал, должен прежде всего руководствоваться принципом врача «не навреди». Особенно это касается моментов острых, трагических.
— После прихода Путина к власти вы, кажется, успокоились, назвали себя либеральным государственником, не затрачивались особо в эмоциях на свое «Зеркало» и жили в ус не дуя. А теперь почему-то напряглись. С чего бы?
— Это связано с положением вещей. На мой взгляд, смешно все сводить к похвале или ругани в адрес одного человека — В. В.Путина. Но сейчас я с большим беспокойством наблюдаю сужение информационного пространства. Я наблюдаю вторжение в экономическую и общественную сферы людей из структур, совершенно этому чуждых. Я наблюдаю снижение роли общественных институтов, которые не успели толком усилиться, но уже слабеют. Я наблюдаю апатию интеллигенции, ослабление либерального фланга нашей политики. Это все меня очень беспокоит. А поскольку в нашей стране нет серьезных демократических традиций, значительной части народа это, кажется, и не нужно. Зато востребована сильная рука, жесткий порядок: первая колонна налево, а вторая направо. И здесь нет ничьей вины, это просто наша традиция, наша ментальность.
— Но в том, что люди сейчас никому не верят, вина не только власти, но и журналистов. Путин, когда пошел в атаку против так называемой свободной прессы, хорошо понимал, что во многом она управляется олигархами и является очень сильным орудием в их руках.
— Несомненно, когда очень сильные, рейтинговые телеканалы в нестабильный для страны период как из пушки бьют по власти, при этом обслуживая интересы той или иной финансовой структуры, это точно не в интересах общества. Другой вопрос, что не нужно бросаться в иную крайность, это приводит к усилению не государства, а бюрократии. Вообще, настоящая стабильность государства, общества может быть только при демократии и СМИ очень важны как институт демократии и как стабилизирующий фактор. Как бы они ни были неудобны для власти.