М. Г. Хорошо, давайте немного поразмышляем, что с этим делом делать, там непримиримая позиция Саакашвили наталкивается на непримиримую позицию господина Кокой-ты. И как мы видим, по-моему, они кричат: международные наблюдатели, идите сюда, — только для формы, потому что как придут международные наблюдатели, по-моему, ничего не будет. Вот что делать, если две непримиримые позиции ведут к войне?
Н. С. В международной практике таких ситуаций полно, сплошь и рядом. До некоторого времени, а если говорить очень грубо, то до появления ядерного оружия, как правило, такие ситуации приводили к вооруженным конфликтам. Начиная с середины XX века после Второй мировой войны стороны научились каким-то образом эти конфликты если не разрешать сразу, то отдалять, смягчать, во всяком случае, до стрельбы, до большой стрельбы, до большой войны не доводить.
М. Г. А на ваш взгляд, они хотят большой войны или нет?
Н. С. Нет.
М. Г. А чего они тогда хотят?
Н. С. Матвей, я не заглядывал ни тому, ни другому уважаемому политику под черепную коробку.
М. Г. Нет, подождите, важна ваша точка зрения.
Н. С. Я привык предполагать априори, что мы имеем дело с психически нормальными людьми. Потому что если мы имеем дело с людьми больными, тогда трудно.
М. Г. А чего же они тогда все время нарушают перемирие. Смотрите, сначала не было жертв, потом одна, потом три, сейчас, говорят, больше.
Н. С. Азарт, темперамент. А что было с Аджарией. А что было с Абхазией. И в значительной степени продолжается. Одни хотят быть под крылом России, или независимыми, хотя реально под крылом России, другие настаивают на том, что наша маленькая страна тоже единая и неделимая, не хуже
больших и великих.
М Г. А ваша позиция по поводу Южной Осетии, какая? Ваша лично.
Н. С.Моя позиция по поводу Южной Осетии лично моя, я понимаю, что вас это интересует, я бы так сказал, забудем о моих кровях, вообще-то, если республика находится в составе большой страны, она должна там оставаться. Потому что если мы идем на такой прецедент…
М. Г. Это в смысле Южная Осетия в составе Грузии?
Н. С. Да, потому что если мы идем на такой прецедент как покровительство выходу Осетии из состава Грузии, это очень опасно для России, я даже не буду дальше развивать, дальше все очевидно.
М. Г. Давайте уточним. Это интересно. Даже если она 10 лет была фактически отделена и у нее своя элита, и она теснейшим образом сейчас живет вместе с Россией, все равно вы сторонник…
Н. С. Я считаю, что нужно соблюдать, повторяю еще раз, мне абсолютно все равно, будет там Грузия обладать Южной Осетией или нет, я считаю, что это будет очень опасный прецедент.
М. Г. А Абхазия?
Н. С. Абхазия сложнее, потому что Абхазия уже де-факто не в составе Грузии. Но как мы знаем, она остается юридически не признанным суверенным государством, и я думаю, что в обозримом будущем ее никто не признает. Позволю себе высказать предположение. Мое частное предположение, в данном случае я выступаю не в эфире своей собственной программы, а у вас в качестве приглашенного обозревателя. Мое частное мнение — Абхазия снова войдет в состав Грузии. Я не вижу других вариантов. Все-таки другие варианты слишком опасны для России, в том числе и, прежде всего, для России.
М. Г. Почему у нас слушатели часто не понимают, они говорят, ну смотрите, они же все хотят в Россию. Вот объясните.
Н. С. Да мало ли кто хочет в Россию, а если штат Джорджия захочет в Россию. Ребята, дорогие друзья…
М. Г. Он не захочет.
Н. С. Не захочет, да… ну а вдруг захочет? Давайте гипотетически, тогда мы что, возьмем к себе под крыло или мы будем договариваться с Вашингтоном? Мы будем договариваться с Вашингтоном, а сейчас мы должны договариваться с Тбилиси. Нет другого варианта. А если захочет какая-нибудь из республик России, ну вот не дай бог. Ведь, между прочим, здесь хорошо еще, все христиане, все православные. Кстати, в отличие от абхазов, которые по большей части мусульмане. Россия православная страна, православная культура, дело не в том, в какой храм ходишь. Люди общей культуры. Россия, Грузия, Южная Осетия православное население. А вот скажем, в составе России есть очень большие мусульманские анклавы. Вот захотят они отделиться, ну что общего, казалось бы, у некоторых республик в составе России с россиянами, с теми, кто живет, скажем, в Москве.
М. Г. Да ничего.
Н. С. Да ничего. Вот попробуй-ка их сохранить. Как? — юридически, не могут выходить, Москва против. Москва — против. Кто-то захочет присоединить их к себе, договаривайтесь с Москвой. Сейчас мы должны договариваться с Тбилиси. Если этот вариант будет отброшен в сторону, это значит, что проблема будет решена с позиции силы, конечно, Россия сильнее Грузии. А этак мы зайдем далеко.
М. Г. Я радиослушателям говорю, вот еще один человек объясняет вам, как должно быть…
Н. С. Я боюсь, Матвей в данном случае вот чего. Я сразу же оговорюсь, скажу достаточно интимную для себя вещь. Я всегда предельно дистанцируюсь от тематики, связанной с Грузией именно потому, что моя фамилия Сванидзе, именно потому, что у меня есть грузинская кровь. Все мои высказывания на эту тему всеми сторонами воспринимаются с большой долей недоверия. Грузины говорят: ах ты такой Сванидзе, что говоришь. Россияне говорят: а, ну ты Сванидзе, поэтому так и говоришь.
М. Г. Помните, Мюллер говорил во время такой знаменитой сцены, когда должны были опознать Штирлица, он говорил: что мне голым, что ли, сидеть. Так и тут, так что извините…
Н. С. В данном случае кто-то не может забыть о моей фамилии о моем паспорте.
М. Г. Хорошо, как вы считаете, чтобы закончить эту грузинскую тему, грузины сейчас говорят все время: давайте международных наблюдателей. Вот нам раскидывать, России то бишь раскидывать пальцы, помните, наши уже некоторые заявили, что зачем, нас и так достаточно или смириться с тем, что там будет какое угодно количество наблюдателей, чтобы там не повырезали друг друга.
К С. Я думаю, что международные наблюдатели никому не помешают. Вообще у меня очень много претензий к позиции г-на Саакашвили. Очень много претензий к позиции господина Саакашвили, мне кажемся, что он закусил удила, мне кажется, что он слишком азартен, объяснить это молодостью политика такого ранга уже неуместно. Пора повзрослеть, если ты президент страны. Но это другой вопрос. Но в том, что касается международных наблюдателей, я считаю это правомерно, они нужны.
М. Г. Давайте наушнички возьмем. 203-19-22, Николай Карлович Сванидзе у нас в гостях. Задавайте ему вопросы. Тематика самая разная. Алло, добрый вечер!
Флора. По теме вопрос можно?
М. Г. У нас любая тема.
Флора. Я не грузинка, но меня эта тема очень волнует. У меня друзья грузины целая семья. Вынужденные переселенцы из Абхазии. И я с ними разговариваю с простыми людьми, которые с двумя детьми мучаются у нас в Санкт-Петербурге. Я по мере своих сил… я их 20 лет знаю… я им помогаю:
М. Г. Флора, любимая задайте вопрос. Дорогая моя, красавица.
Флора. Задаю вопрос. Вот вы говорите, нет других вариантов. Такой клубок противоречия. Вот они в Абхазию не хотят, потому что там черт знает что творится. А в Грузию выехать у них нет денег, и никто в Грузии их не ждет. Может быть, как вы говорите, чтобы не было войны, может быть, политики рассмотрели бы вариант референдума с народом и, может быть, вся Грузия со всеми противоречиями, я не знаю надо ли это России, но чтобы не было войны, пусть все войдут в состав России. Может быть, это успокоило бы?