Радиостанция «Маяк», 6.11.2003
В целом заявка недурная и достаточно деликатно, учитывая, чьи это уста, выраженная. В то же время создается ощущение, будто Сванидзе только и занимается, что отщипывает и приворовывает у Сталина по части злодейства, находя новых авторов.
Предлагаем скрупулизированные и предельно лаконичные сван-тезисы и антисван-тезисы по просмотрении лишь одной из передач «ИХ».
Беломорканал. О его строительстве пишется 600-страничная книга десятков писателей, которая на деле лишь — пиаровская акция ОГПУ.
«Это сумасшедший дом. Так не могло, так не могло быть. Это неправдоподобно. Дело в том, что это правда», — камлает с экрана ведущий. Старый прием: вместо историчности — истеричность («так не могло, так не могло»).
Генрих Ягода назван создателем темпов социалистической индустриализации (раньше это достижение приписывалось «параноику» Сталину: ото как, подвинули «деспота», ай-ай-ай), и все благодаря смешению труда зеков и гражданского населения. Вот, мол, вам и весь хваленый энтузиазм. Зеки поставлены на первое место! Хотя даже, если это так, разве справедливо, чтобы честные люди строили да еще кормили преступников?
Главный идеолог разработки универсальной технологии, каковой является советский народ, — Ягода. То есть снова лавры у вождя народов экспроприируют! Вот что значит парень с поля прихватизаторов, чубайсят то бишь.
Плюс Ягода — родственник Свердлова. А нижегородское прошлое сроднило его с Горьким. У них идиллия даже в переписке.
Матвей Берман стал в 33 года — замначальника ГУЛАГа. Ну и что, а Николай Сванидзе в те же лета — начальник ГТРК — голубого ГУЛАГА нашего ТВ.
Лангман — главный архитектор ОГПУ и НКВД. Это, кстати, в данном случае не масонский титул, а профессия.
ОГПУ втягивает в свою орбиту гражданскую жизнь. Рушит церкви, строит ведомственные и жилые дома.
Никола дождался, позднее мы перечислим творцов ОГПУ и ГУЛАГа.
Еще неврастенически мелькает полуписатель-получекист Авдеенко (Рыбалко), что получил квартиру в доме ОГПУ. Ну, получил и получил.
Дача Ягоды построена на месте, где были расстреляны помещики, полководцы и деятели культуры. И вообще за 2 года при Ягоде арестовали 529 524 человека.
Крупный современный чекист-эксперт Зданович: «Ягода не оперативник, а очень хороший администратор».
Ягода Берману выдал и свой план: освоение таких больших районов, которых требует индустриализация, возможно только силами единой организации, могущей решать экономические вопросы — ОГПУ. И надо ее смело использовать в ранее невиданном масштабе.
Главный объект — Беломорканал.
«Раскулачивание, коллективизация, плюс тотальная конфискация зерна дали чудовищный голод».
Зощенко технику стройки сравнил с техникой времен строителей египетских пирамид.
«Инженеров освободили от заботы о рабочей силе».
Один из экспертов — честный Аксенов, чья «Мос-сага» — верх историзма и объективизма. Еще один — А. Сахаров
Беломорканал построен за 20 месяцев. 100 000 тысяч человек в год участвовало. 2000 килокалорий — норма пищи. «Рыли руками в буквальном смысле».
С сальным смаком, с огуречным прихрустом Сванидзе живописует о трупах, о болезнях, расправах, смерти. Как будто цель — по максимуму показать негатив. И где не хватает фактов, в ход идут эмоции, аллегории и метафоры.
Но где же исторические данные, господин кандидат (или магистр) исторических наук? Пока одни ужасы изо ртов врагов Советской власти или самих зеков, которых трудно заподозрить в неангажированности, нетенденциозности по данной-то тематике.
На примере «попа-стахановца», обоготворившего пирожки, Сванидзе вдохновенно повествует, как вся человечность голодного человека ужимается в животную реакцию «на корм».
Работа — корм — шанс выжить, — таков цикл, ставший достижением системы Ягоды.
А Горький поздравил чекистов с «удивительной работой». За 20 месяцев через Бекломорканал прошло 80 000 человек, а погибло 10 000.
«Коров тогда тоже ссылали». Послушать, в органах работали только нелюди и палачи. А ведь беспризорность ликвидировали те самые нелюди.
Еще один видный эксперт — писатель Е.Попов. Назвал книгу «Беломоро-Балтийский канал имени Сталина» — саморекламой Ягоды.
Эксперт А. Яковлев: органы регулировали все вопросы, проводили экспертизу всем проблемам и делали это с успехом — принималась их точка зрения.
Сценаристов фильма «Веселые ребята» Эрдмана и Масс из Гагр со съемок увозят на Лубянку за контрреволюционные басни, оба высланы из столицы (при чем тут 32-й год?).
Органы курируют зарубежные гастроли артистов, например, Неждановой. Это уже шараханья с многогодовалой амплитудой.
С грампластинок убрали песни «Яблочко», «Бублики», как и западные танцы
Да уж! В принципе у хроник есть своя сверхзадача, персонифицированная в сверхгерое. Это сам Николай Карлович Сванидзе, с такой язвительностью акцентирующий все, что, по его разумению, заслуживает уничижения. А такого отношения заслуживают обычно русские люди или там татары. Но он никогда не допустит и крупицы глумления или иронии по адресу «главных «героев, идеологов и подлинных демиургов» Беломорканала и ГУЛАГа (Каганович, Френкель, Ягода, родственник и последователь Свердлова Берман) и, уж тем более, намеков на предмет их близости по определенным признакам. Что вы, что вы, ведь тогда, не приведи бог, возникнут невольные аналогии с другой родственной связкой — «героев, идеологов и демиургов» «голубого ГУЛАГа» — ведущих ТВ, начиная с Познера, а кончая душкой Карлычем.
Зданович: не надо делать из ОГПУ дураков. Да никто и не делает.
Но как без страшного — без борьбы с гомосексуалистами, обвиненными в шпионаже? Закон о педерастии принят-то по настоянию Ягоды. Заметьте, не русского Кирова, не грузина Сталина (Джугашвили). Зато за ягодино-френкельские грехи должен каяться почему-то русский народ или, как возжелалось, Абуладзе, грузинский. Да еще и перед гомиками.
Ей-богу, вместо того чтоб позволять «писать» и «казать» «историю» таким вот желтописям и телепустомелям (Сванидзе, Парфенов, Млечин, Радзинский), лучше бы хоть изредка предоставляли экран выдающимся ученым Н. Яковлеву, Панарину, Кожинову, Ю. Мухину, В. Бушину, С. Кара-Мурзе, А. Зиновьеву. Мечтать не вредно, тем более что трем первым уже никогда не раскрыть уст.
А для примера и разбора уровня полетов, вот, как, скажем, тот же Кожинов «разводит непонятки с союзом писателей в том самом 1932 году», о чем абсолютно промолчал Сванидзе.
«Чтобы показать, сколь значительной была в 1930-х годах роль людей еврейского происхождения в жизни столицы СССР, обратимся к такой, без сомнения, важной области, как литература, — к доподлинно известному нам национальному составу Московской организации ССП (Союза советских писателей), точнее, наиболее «влиятельной» ее части.
На первый взгляд может показаться, что это «перескакивание» от ОГПУ — НКВД к ССП неоправданно. Но можно привести целый ряд доводов, убеждающих в логичности такого сопоставления. Для начала вспомним хотя бы о том, что среди деятелей литературы того времени было немало людей, имевших опыт работы в ВЧК — ОГПУ — НКВД, — скажем, И. Э. Бабель, О. М. Брик, А. Веселый (Н. И. Конкуров), Б. Волин (Б. М. Фрадкин), И. Ф. Жига, Г. Лелевич (Л. Г. Калмансон), Н. Г. Свирин, А. И. Тарасов-Родионов и др.
Далее, своего рода «единство» с ОГПУ продемонстрировала большая группа писателей, побывавшая в августе 1933 года в концлагере Беломорканала, чтобы воспеть затем работу «чекистов» в широко известной книге, где выступили тридцать пять писателей во главе с А. М. Горьким.
Уместно привести также позднейшие (конца 1950-х— начала 1960-х годов) рассуждения писателя В. С. Гроссмана о И. Э. Бабеле и других: «Зачем он встречал Новый год в семье Ежова?.. Почему таких необыкновенных людей — его (Бабеля. — В. К), Маяковского, Багрицкого — так влекло к себе ГПУ? Что это — обаяние силы, власти?»