– Вам, что-нибудь говорит название «Корона»? – спросил Сеня.
– Это торговая организация с весьма разветвленной структурой и сетью магазинов.
– Я являюсь не только ее представителем, но и совладельцем дочернего магазина «У короны». Готовы ли вы говорить о заказе, который я желаю сделать. Вот мои документы и визитка, – и Сеня протянул Быкову газету, которую только что читал, с вложенными в нее документами.
– Прошу прощения, что не при фраке, – церемонно поклонился Сеня, возвращая Геннадию Александровичу его же иронию и вызвав одобрительный смешок последнего.
– Что ж, Семен Петрович, пройдемте в мой кабинет, – пригласил Геннадий Александрович, взяв у него газету с документами. – Нам предстоит обстоятельно обо всем поговорить. Элеонора Михайловна, позаботьтесь о том, чтобы нас никто не побеспокоил.
– Хорошо, – тут же отозвалась вымуштрованная секретарша Быкова.
– Это же просто смешно, – вдруг засмеялся Родион. – Вы что, серьезно собираетесь о чем-то разговаривать с подобным типом?
– Вас, что-то смущает? – поднял брови Геннадий Александрович.
– Вы не притязательны в выборе своих клиентов, раз принимаете у себя прямо с улицы, кого ни попадя, – с оскорбительной насмешкой, заметил Родион.
– Еще неизвестно, где состряпаны его документы, – поддакнул ему Поппи. – У него вид, словно он явился с помойки, а вы его сразу в кабинет впускаете. Нельзя же так. Глазом не успеете моргнуть, как он стащить что-нибудь. Я шагнула вперед.
– Я ручаюсь за Семена Петровича и подтверждаю, что он действительно работает в круглосуточном магазинчике «У Короны». Быков кивнул, принимая мое поручительство.
– Я бы на вашем месте, господин Быков, не слишком доверял особе, привлекающей в фирму клиентов хорошо известным способом, – с издевкой бросил Родион. – Похоже, вам это не известно… До меня не сразу дошел оскорбительный смысл его слов, а когда дошел, я продолжала стоять столбом не в силах поверить услышанному, беспомощно глядя, как Элеонора Михайловна выпрямилась на своем месте, возмущенно поджав губы. Поппи недвусмысленно ухмылялся в предвкушении того, как разнесет эту новость по всем отделам, постаравшись, чтобы она дошла до каждого. Быков побагровел, с отвращением глядя на Родиона. Тот, явно нарываясь, с вызовом встретил его взгляд и Быков, лишь бессильно сжал кулаки.
Сеня же шагнув Родиону, коротко ударил его снизу в челюсть. Нелепо взмахнув руками и выронив от неожиданности портфель, Родион попятился к дивану, но на ногах удержался. Обретя равновесие, он, молча, бросился на Сеню, уверенный в своем реванше, поскольку превосходил его ростом и комплекцией. Отступив в сторону и пропустив его мимо себя, Сеня, оказавшись позади него, схватив его за руку, завернул ему ее за спину так, что Родион взвыв, согнулся чуть ли не до земли.
– Я понял тебя, когда ты вчера врезал мне, но я не понял, зачем ты сейчас втягиваешь бабу в наши разборки. Это не по-мужски. Еще раз, что-нибудь подобное вякнешь о Марине Евгеньевне, размажу по стенке. Понял, нет? Сеня отпустил, корчившегося от боли Родиона, оттолкнув его от себя. Выпрямившись, Родион пригладил выбившиеся пряди волос, поправил съехавший на бок галстук небесно голубого цвета и, приняв от Поппи свой портфель, оглядел всех нас ненавидящим взглядом, после чего вышел из приемной, с силой хлопнув дверью. Нерешительно оглядываясь на Быкова, Поппи поспешил за ним.
– Ну, так, поскольку возражающая сторона удалилась, мы можем теперь поговорить, – открыл Геннадий Александрович перед Сеней дверь кабинета. – А вам, Марина Евгеньевна, нужно особое приглашение? Особого приглашения мне было не нужно, напротив, если бы Быков не пригласил меня, я бы нахально присоединилась к ним сама, поскольку являлась Сениным поручителем. Но главное, я испытывала такое счастье, видя его, что это скорее походило на безумие.
Во все время его разговора с Геннадием Александровичем я смотрела и смотрела на него, не отрывая глаз от любимого лица – тонкого, умного, родного. Обычно дерзкое и насмешливое, оно теперь было собранным и серьезным. Кажется, я пропустила добрую половину их беседы, когда спохватившись, вернулась к реальности.
– Да почему ты считаешь, что он окупит себя в таком-то районе? Для здешних работяг больше понятны скамейки да подворотня, – горячился Геннадий Александрович, с озорным блеском в глазах. Так! О чем это они?