Что же это за место? И почему у Билла такое чувство, словно после долгих странствий он вернулся домой?
С наступлением дня жуки скрылись в темноте, в которой обитали, и крестьяне покинули замок. Взяв с собой детей и домашних животных, они перешли через мост, возвращаясь к тому, что осталось от прежнего, настоящего мира, в котором они жили, оставив Билла и Ника с их машиной у пепелища ночного костра.
Билл понимал, что им с Ником нужно спуститься в ущелье на поиски разрозненных осколков меча, но у него не хватало сил отсюда уйти. Только не сейчас. Замок завладел его сознанием, не отпускал, словно окружил своими стенами.
Он знал, что дело в крестах. Удивительно - тридцать лет он был проповедником, но ни разу не видел сразу столько крестов. Не унылые, навевающие тоску латинские кресты похожие на крылья ветряной мельницы, а необычные - широкие, с медным основанием и никелевой поперечиной, расположенной высоко, почти у конца основания. Что-то похожее на крест, который назывался еще крестом святого Антония.
Но не все жители деревни ушли. С ними остался седобородый старик не моложе восьмидесяти, по имени Александру. Он владел английским в той же степени, что Билл - румынским, но они нашли общий язык - немецкий. Билл учил его в школе и в колледже, мог даже читать "Фауста" в подлиннике. И теперь обнаружил, что помнит его достаточно хорошо, чтобы общаться с Александру.
Старик показал им все сооружение. Его отец, тоже Александру, присматривал за замком перед Второй мировой войной. Сейчас о замке тоже не мешало бы позаботиться - и не одному человеку, а целой команде. Снег, ветер, дождь, засуха, стужа, зной - все это оставило на замке свои отметины. Верхние этажи разрушены, остался лишь гигантский каменный цилиндр, заваленный щебнем. И все равно от замка веет необычайной силой.
- Раньше об этом месте шла дурная слава, - сказал Александру, - но теперь нет. Наоборот. Маленькие чудовища не залетают сюда. Только мечутся вокруг.
Он подошел к воротам и жестом показал направо. Билл следил за его рукой. Там темнела среди окружающей зелени какая-то овальная поверхность, в несколько сотен футов диаметром.
Дыра.
- Оттуда и пришли эти маленькие чудовища.
- Я знаю, - сказал Билл, - такие дыры теперь повсюду.
Потом Александру провел Билла в подвал замка и показал лаз в каменном полу. Он рассказал, что весной 1941 года немецкие солдаты встали в замке на постой и почти разрушили его. Они потревожили какое-то чудовище, которое перебило всех солдат и хотело скрыться, но в последний момент было уничтожено.
Александру посмотрел на Билла своими водянистыми голубыми глазами.
- По крайней мере, мы так думали. Но теперь я в этом не уверен.
- А как его уничтожили?
- Кто-то рыжеволосый поразил его волшебным мечом...
...Волшебным мечом...
- ...потом он ушел, хромая, с одной еврейской женщиной из Бухареста, и мы его больше не видели. Не знаю, что с ним случилось потом.
- Он сейчас старый и седой, как вы, - сказал Билл, стараясь себе представить Глэкена в молодости. Наверняка он был великолепен. - Он и эта женщина до сих пор вместе.
Александру кивнул и улыбнулся:
- Я рад. Он очень храбрый, но в гневе был страшен.
С помощью Александру и записей Глэкена, при свете фонарика, Билл провел Ника через темный коридор под подвалом в самую нижнюю часть башни. Крутая винтовая лестница привела их к фундаменту, где в одну из каменных плит было вделано металлическое кольцо. Билл потянул за него. Часть стены сдвинулась и ушла внутрь. Свет хлынул в подвал башни. Билл подумал о том, сколько веков назад солнечный свет падал на эти камни.
- Ну вот, Ник, - сказал он, входя в открывшийся проход, - теперь делай свое дело. Где они?
Ник стоял, щурясь от яркого света. Худой, еще бледней, чем обычно, он выглядел просто ужасно. И он снова замкнулся в себе.
Билл обшарил глазами землю в поисках осколков, о которых говорил Ник. Внизу было что-то напоминающее выложенное галькой речное дно величиной с кулак, по которому не торопливо бежал водный поток. Билл посмотрел вправо, наверх, туда, где возвышались пронзающие небо горы. Весной когда тает снег, ущелье наверняка заливает водой. Уже прошло полстолетия с тех пор, как здесь были рассыпаны осколки меча. Что могло от них остаться? И есть ли надежда отыскать осколки, если даже они уцелели?
- Ну, Ник, - спросил он, - где же они?
Ник молчал, неотрывно глядя перед собой.
В отчаянии Билл опустился на колени и стал шарить среди камней и гравия. Это невозможно. Так он их никогда не найдет.
Он выпрямился и отряхнул руки. Ник мог видеть осколки раньше, в темноте, когда они мерцали "голубым светом".
Может быть, он видит их только ночью?
- Проклятие!
Он рисковал их жизнями ради того, чтобы быстрее попасть сюда, а потом как можно скорее вернуться в Плоешти и полететь домой в светлое время. А теперь придется ждать наступления темноты.
Он обернулся и пнул гранитную стену башни. Но замок - темный, нависший над ним монолит - вряд ли это заметал.
Билл завел Ника обратно в башню, такую же темную и мрачную, как и его настроение. Новая задержка означала, что он попадет к Кэрол только в среду. А ему так хотелось знать, что сейчас с ней и есть ли известия от Хэнка.
Куда, в конце концов, он сбежал?
Киноафиша:
Кинотеатр под открытым небом Джо Боба, специальный выпуск:
"Съеденные живьем" (1976) Нью-Уорлд "День кошмара" (1965) Хертс-Лион "Ночные крылья" (1979) Колумбия
"Сырое мясо" (1972) АИП
"Дьяволы в ночи" (1965) Двадцатый век Фокс
"Щупальца" (1977) АИП
"фаза 4" (1973) Парамаунт
"Космический террор" (1958) Юнайтед Артистс
"Они пришли из космоса" (1967) Амикус
"Последние дни планеты Земля" (1974) Тохо
"Пожиратели плоти" (1964) СДА
"Они пришли из недр" (1975) Транс Америка
"Земля умирает с криком" (1964) Липперт/Двадцатый век Фокс
Шоссе Нью-Джерси
Хэнк не мог понять, сон это или явь. Как будто бы явь.
Он мог различить звуки вокруг, кисловатый запах спертого воздуха и свет, который становился все ярче и проникал через отяжелевшие веки. Он не чувствовал своего тела. Казалось, у него вообще не было тела. Где она находится? Что...
Тут он вспомнил все: сороконожки, их королева... Крик заклокотал в горле, но так и не вырвался наружу. Как тут закричишь, если губы не шевелятся?
Нет. Все это сон: дыры, крылатые чудовища, запасы еды, уход Кэрол, стоянка, полицейский, пистолет, пуля, сороконожки - какой-то долгий, мучительный кошмар. Но теперь, наконец, все позади. Он проснется, откроет глаза и увидит на потолке знакомые трещины. Стряхнет с себя весь этот кошмар, дотронется рукой до Кэрол.
Глаза. В них все дело. Огромным усилием воли он заставил себя приподнять веки, но самого движения не ощутил, только увидел узкую, словно лезвие ножа, полоску света, совсем бледного, какой бывает перед восходом солнца.
Ободренный, Хэнк еще больше поднял веки. Полоска становилась все шире, по мере того как веки, склеившиеся от Чего-то вяжущего, раздвигались все больше и больше, пока не разлепились совсем. Нет, это не похоже на первые лучи солнца - свет какой-то тусклый, рассеянный. Когда Хэнк, наконец, полностью открыл глаза, они стали различать очертания и цвета. Очертания какие-то расплывчатые. А цвета - маловыразительные, в основном сероватого оттенка. Хэнк щурился, стараясь сфокусировать взгляд.
Скользнул глазами по телу. Он лежал на кровати поверх простыней совершенно голый. Теперь он уже смутно ощущал свое тело. Слава Богу! Все это оказалось сном. Попробовал повернуть голову - налево, к свету, но не смог. Почему он не может пошевелиться? Ведь он уже проснулся. В чем дело? Он скосил взгляд влево. Окно спальни находится прямо над ним. Если бы только он мог...