Неприятный инцидент, происшедший с коммунистом Кадышевым, сначала пытались замять. Тянули волынку несколько месяцев. Не получилось. В приемную «серого дома» пришло десятки писем. Авторы хотели знать, получил большой чиновник партийное взыскание за использование автомобиля в личных целях и возместил ли он материальный ущерб. Каких-либо соболезнований по поводу погибших от анонимщиков не было.
Кадышева из партии не исключили, сильно пожурили. С работы же сняли. Через неделю ему предложили две должности, они были неравнозначными. Он выбрал самую маленькую ─ директор плодоовощного совхоза.
Знакомую физиономию мужчины из серого дома, по которому у Нади Пыркиной болела душа и сердце, она увидела по местному телевидению. Увидела совершенно случайно. Корреспондент брал у него интервью. Сначала она не понимала, почему важный чиновник водил худощавого мужчину с микрофоном по небольшому селу и показывал ему огромный цветущий сад. На всякий случай она записала его фамилию. Утром пошла в мощный особняк. Возле входа ее встретил милиционер. Он был очень высокого роста и с большим животом. Увидев молодую девушку, она попыталась проскочить мимо него, он с удивлением посмотрел на посетительницу и строго рявкнул:
─ Девушка, а ты по какому поводу сюда пришла? И почему начальников не замечаешь?
Заметив, что смазливая особа испугалась его грозного вида и страшно покраснела, он сменил гнев на милость:
─ У нас все отделы работают только с девяти часов…
Страж порядка слегка крякнул, скорее всего, от важности своей персоны, и посмотрев на часы, висевшие над столом, на котором стоял телефон, с улыбкой добавил:
─ Гражданочка! До приема еще целых сорок минут… Лучше иди и погуляй на улице… И не мешай людям работать…
Поучения сержанта милиции внезапно закончились. Входная дверь тихо скрипнула и прямо перед носом Пыркиной появился военный. Какого цвета была его фуражка и сколько звезд было на его погонах, она не могла понять. Однако в том, что он был большой начальник, она не сомневалась. Свидетельством этому было поведение милиционера. Долговязый моментально вытянулся и напыжившись, словно собака на кошку, голодная кошка на мышь, приподнял руку к виску и громко отчеканил:
─ Здравия желаю, товарищ полковник… За время моего дежурства…
Полковник слегка улыбнулся, и махнув рукой в сторону подчиненного, ускоренным шагом направился к лестнице, ведущей наверх. Едва он исчез из виду, милиционер облегченно вздохнул и вновь «выпустил» живот. Его «бдение» не только рассмешило юную посетительницу, но и в один миг изменило ее тактику. Она решила припугнуть стража порядка своей осведомленностью и связями с подобным большим начальником, перед которым только что выслуживался долговязый. Она вытащила из сумки, с которой ходила на занятия, небольшой листок бумаги и с очень строгой физиономией по слогам произнесла:
─ Я ищу Николая Петровича Ка-ды-ше-ва… Он мне сильно нужен, товарищ милиционер… ─ Почесав пальцем кончик своего носа, с улыбкой добавила. ─ Он мой папа…
Долговязого после слов девушки словно подменили. Он подал свое тело вперед и грубо взял посетительницу за плечо. В сей миг его физиономия стала красной, как у рака. Затем он с гневом прошипел:
─ Красавица, не ври… Не обманывай честных тружеников советского правопорядка… У Николая Петровича недавно погибла его жена и единственная дочь… Он сейчас в совхозе «Заря коммунизма» Мягковского района…
Неожиданная улыбка на лице смазливой особы не на шутку разозлила дежурного. Он вплотную приблизился к ней, и слегка наклонив голову вниз, пробурчал себе под нос:
─ Еще пару слов, и я тебя, красавица, дубинкой по одному месту отстегаю…
Стегать ему уже было некого. Пыркина ловко вывернулась из-под его рук и дала деру к выходу. Оказавшись на значительном расстоянии от источника повышенной опасности, им являлся разъяренный милиционер, она прокричала:
─ Большое спасибо, большое спасибо, мой дядя Федя милиционер…
Затем она рванула к себе дверь и стремительно выбежала на улицу. Ее лицо сияло от радости…
Совместное проживание пожилого мужчины и молодой девушкой селяне встретили в штыки. Поползли мыслимые и немыслимые слухи и сплетни. Число противников прелюбодеяния росло с каждым днем. На стороне Кадышева было лишь несколько бабушек, верующие. Они не верили, что представительный мужчина, и к тому партийный, может быть антихристом и жить с малолеткой. Кое-кто из умных заинтересовался социальным происхождением нового директора. Особенно усердствовали коммунисты. Они писали письма в райком партии. Они требовали одного, как можно строже наказать начальника за разврат девчонки, которую мало кто из них вообще видел. Пыркина вела затворнический образ жизни. Едва Кадышев уезжал на работу, она убирала в квартире и ложилась на диван. Смотрела телевизор или читала книги. Иногда выходила во двор или в большой сад, окружавший дом. Садилась на скамейку и закрывала глаза. Открывать глаза и любоваться природой ей часто не хотелось. Не было настроения. На улицу она не выходила, боялась людей.