— Произошла трагедия, — поддакнул Валманн. Ему хотелось, чтобы его собеседник продолжал излагать свои соображения. Если бы чуть раньше нашлась какая-то брешь в прочном здании уважения и восхищения перед четой Хаммерсенг, то расследование пошло бы по другому пути, во всяком случае, для него.
— Что верно, то верно. — Эйгиль Хаммерсенг откинулся назад, положил свою руку на руку Валманна и пожал в спонтанном жесте доверительности. — Ведь вам же не удалось ничего выяснить, да? Что, собственно, случилось? Кто из них умер первым и как все это было?
Валманну внезапно захотелось ответить ему взаимностью, но он одумался и вспомнил, где находится.
— Полиция почти что завершила расследование, — произнес он официальным тоном. — Есть еще, конечно, неясные моменты…
— Понимаю, — ответил младший из братьев Хаммерсенг и подмигнул ему. — Но если бы меня спросили, я бы сказал, что они убили друг друга. И этим они занимались более сорока лет.
Он отклонил предложение Валманна выпить еще по чашечке кофе. Пора. Много еще надо сделать за те несколько дней, которые он проведет дома. Надо решить дело с наследством. Как поступить с детьми, которых невозможно найти, решить, следует ли объявить их умершими, и тогда вся недвижимость и ценности перейдут к нему. Судя по его виду, такая перспектива его не очень радовала. У него средств и так было достаточно. Что он будет делать с виллой на Сосновой горе? Продажа недвижимости занимает обычно так много времени. Завтра у него встреча с адвокатом родителей. Посмотрим, что тот посоветует.
Валманн ничего не сказал о том, что розыск детей Хаммерсенгов еще не был завершен, по крайней мере в отношении дочери. Предварительный анализ ДНК волос, которые он вынул из семейной фотографии, должен был быть готов со дня на день. Что анализ совпадет с данными человека в лесу, он был абсолютно уверен. До той степени, до которой это возможно в деле, где ни в чем нельзя быть уверенным.
39
Ула Мюре неторопливо обслуживал последних клиентов. Валманн не хотел проявлять нетерпения, он ни в коем случае не хотел выдать, что дал ему в руки самое главное доказательство и сейчас ему не терпится узнать результат. Ювелирная лавка Мюре, наверно, хорошо защищена от взломщиков, но вряд ли имеется такая же надежная защита от сплетен и всяких россказней.
Валманн пытался сосредоточиться на прилавке с кольцами, браслетами, серьгами и подвесками, которые демонстрировались двум девушкам — одной тощей, а другой полненькой, — а те никак не могли сделать выбор. Валманн смотрел на посиневшие от холода полоски тела между джинсами и куртками и думал, что в такую мерзкую погоду надо бы одеваться потеплее. Хорошо, что это не его дочери. И хорошо, что Анита уже достаточно взрослая, чтобы не следовать всевозможным причудам моды (хотя с бедрами у нее все в порядке). В этот момент ему пришло в голову, что он мог бы купить ей подарок, какой-то знак внимания, какую-нибудь маленькую безделушку в знак примирения между ними, в знак того, что их совместная жизнь, в отношении которой они оба питали сомнения, все-таки шла превосходно, с учетом незначительных перепадов настроения. Эти мысли наполнили его теплотой и тоской, и ему захотелось подарить ей маленький символ доверия и близости, чего, как ему казалось, они достигли за столь короткое время. Все его мысли о разногласиях, возникших в связи с различными точками зрения на расследование дела Хаммерсенгов, вдруг улетучились. Он принялся внимательно изучать вещицы на ближайшем прилавке и не заметил, как девчонки отошли в сторону, шушукаясь между собой, и покинули магазин, так ничего и не купив.
— Желаете купить ма-аленький подарочек для дамы? — раздался вкрадчивый голос Мюре.