— Да…
— Поэтому я надеюсь, что в дальнейшем ты сосредоточишься на этом деле.
— Хорошо. Еще что-то?
— Это все, — ответила Моене, и внимание ее переключилось на стопку бумаг, лежавшую на столе. Он готов был поклясться, что она обменялись быстрым понимающим взглядом с бульдогом: «Пианино… Еще чего не хватало!»
6
— В течение восемнадцати лет был представителем партии правых в муниципалитете. Капитан команды «Львы». Учредитель профсоюза. Зимой и летом принимал самое активное участие в любительских спортивных соревнованиях. Четырнадцать кубков…
Стоя у плиты, Анита Хегг попробовала на вкус соус на основе красного вина. Филе в кастрюле уже покрылось темной корочкой, и теперь ему требовалось еще минут двадцать в духовке, чтобы дойти до полной готовности. Грибное соте с бобами и картофелем тоже было почти готово. Вот-вот и субботний ужин будет на столе. Она склонилась над плитой и еще раз попробовала еду:
— Еще чуть посолить? Что скажешь?
Взяв ложку, он притронулся к ней языком.
— Тебе решать, ты тут главная… — Валманн три года питался кебабами и горячими лепешками в самых многолюдных забегаловках Хамара, и из-за этого его вкусовые ощущения притупились, как он боялся, навсегда.
Она снова зачерпнула ложкой соус.
— Посолю-ка я еще.
— Ты становишься настоящим профессионалом. — Он стоял настолько близко, насколько мог, чтобы ее это не отвлекало.
— Я просто поняла, что это, оказывается, довольно занятно, — сказала она. — Черт! — Соус капнул на ее белый свитер.
— Настоящему повару всегда нужен настоящий фартук…
— Фартук… — скривилась она, оттирая пятно.
— Что, уже отказываешься от своих слов?
— Отказываюсь быть домохозяйкой. Ты знаешь, ведь когда мне было семнадцать и я сказала, что хочу работать в полиции, мой отец собрался отправить меня на курсы домохозяек. Ему как-то не пришло в голову, что последние курсы домохозяек закрылись еще до моего рождения.
Этого он не знал. Он многого не знал о ней.
И наоборот.
Они сближались медленно. Решение съехаться далось им обоим нелегко. Она помнила свой прежний неудачный опыт. Он раньше был женат, его брак длился долго и счастливо, но три года назад его жена умерла от рака. Аните было тридцать, ему — сорок три. Сейчас они вместе осваивали новые условия жизни практически с осторожностью антропологов, охваченные влюбленностью и полностью поглощенные друг другом. Может статься, даже излишне поглощенные, думал он иногда. Может статься, с излишней осторожностью. И то, что родом он был из Хедмарка, и болезненный уход Бет — все это заставляло его скептически относиться к счастью, которое когда-то казалось столь бескрайним и ощутимым.
— Я говорю… — она вновь вернулась к перечислению достоинств семейства Хаммерсенг, — что тут не хватает только Королевской золотой медали за заслуги.
— Наверняка лежит где-нибудь в ящике.
— А она: преподаватель музыки, организатор и участник концертов и к тому же брала на себя благотворительные мероприятия, председательствовала в благотворительном обществе — и все это вплоть до той поры, пока ей не стало совсем трудно выходить за пределы дома… Я ничего не упустила?
— Навещала больных и оказывала им помощь на дому, — добавил он, — и не забудь еще общество защиты животных…
— А у них самих были животные?
— Нет, насколько я знаю.
— И пианино тоже не было, несмотря на всю любовь к музыке.
— Во всяком случае, в последнее время не было.
— Занятно это, про пианино… — Она выключила конфорку под кастрюлькой с соусом.
— Думаю, Трульсен с тобой не согласился бы.
— Я о том, что ты спустя столько лет точно помнишь, где оно стояло… Вообще-то, я туда потом вернулась и проверила — на полу остались отметины, как раз между окнами. Старые инструменты тяжелые. Ты, должно быть, много времени проводил в их доме. Вы очень дружили с их сыном?
— Поставь-ка мясо в духовку, — скомандовал он, — этот кусок обошелся мне в двести двадцать крон. И я хочу, чтобы он того действительно стоил!
— Чтобы испортить кусок филе, — мягко возразила она, — достаточно лишь передержать его в духовке.
Моя мать считала по-другому, хотел парировать он, но смолчал. Мать бросила их с отцом, когда ему было одиннадцать лет. В последний раз они общались восемь лет назад. Она не приехала даже на похороны Бет.
— Я как вспомню о них… Как они лежат там… Такие разбитые! Эти замечательные люди…
Он обнял ее за талию и уткнулся носом ей в шею:
— Ну, где еда? Я есть хочу!
— Конечно, могло так получиться, что она упала с лестницы случайно, но чтобы такой человек, как он, просто пошел и застрелился…