— Но…
Марк жестом прервал ее.
— Почему бы нам не сесть? Пойдем к окну, там я расскажу тебе все по порядку.
Наташа молча кивнула. Марк заказал себе бренди и, держа в одной руке стакан, а другой взяв под локоть Наташу, пошел обратно через шумный праздничный зал. Его прикосновение сразу же вызвало наплыв воспоминаний, а кожа в том месте, где ее касалась ладонь Марка, жарко вспыхнула. Наташа поразилась, что он все еще способен так легко вызвать ее реакцию. Даже сейчас, после их бурного расставания, его мужские чары, несомненно, имели над ней власть.
Они сели под окном. Марк глотнул из своего стакана. На его мрачном лице отразилась тревога. Он спросил:
— Что это за мужчина, с которым ты разговаривала возле бара? Вы вместе смеялись…
— Какая разница? Я не твоя собственность!
— Да. Увы, это так.
Его горькая реплика прозвучала так тягостно, что это было почти комичным. Наташа вдруг обнаружила, что с трудом сдерживает смех. Марк выглядел таким несчастным, жалким! Ее собственные страдания тоже внезапно стали казаться ужасно глупыми, но Наташа мысленно одернула себя, напоминая, что между ними бездна непонимания.
— Если тебе станет от этого легче, это новый приятель Трейси. Он не конкурент, — утешила она. Его лицо просветлело.
— Bon. Ты даже не представляешь, как я мучился, представляя тебя с другим мужчиной. Эти мысли принесли мне гораздо больше бессонных ночей, чем я готов признаться.
Наташа, склонив голову, посмотрела на него с любопытством.
— Ты хочешь сказать, что думал обо мне?
— Думал! — Марк был шокирован тем, насколько неполно это слово передает его состояние. — Я думал, мечтал, грезил, бредил, злился… никогда еще ни одна женщина не вызывала у меня столько эмоций! Поначалу я решил, что тем больше оснований вычеркнуть тебя из своей жизни. Кому нужна женщина, которая причиняет столько страданий!
— Именно такой реакции я от тебя и ожидала. — Наташа кивнула, словно получила подтверждение своей догадке.
— Именно так я и привык себя вести, — печально признался Марк. — Но на этот раз результат получился совсем не таким, как я хотел. Оказалось, что я просто не в силах выкинуть тебя из головы. Это было как наваждение, которое я не мог прогнать, — воспоминания о многих часах, которые мы провели вместе… и особенно о нашей ночи! — я был как в лихорадке. Наконец, когда настало Рождество, которое прошло совершенно безрадостно, я понял, что не могу жить дальше, если не увижу тебя снова.
Наташа помнила собственные грустные праздники и каким-то шестым чувством поняла, что он говорит правду.
— Так вот, — продолжал Марк, — я позвонил по телефону за океан Трейси, и она милостиво пригласила меня на эту вечеринку, заверив, что ты тоже здесь будешь.
— Она рассказала тебе про мой костюм?
— Ни слова! Интересно, что мне в голову пришла похожая мысль. Разве это не означает, что?..
Их снова угораздило одеться как влюбленная пара. Наташа не была суеверной, но два раза подряд — это более чем совпадение.
— Наташа, скажи, что ты хотя бы иногда думала обо мне.
«Иногда! Всего лишь пятьдесят девять минут из каждого часа!» — мысленно простонала Наташа.
— Я… да, я думала, — призналась она вслух. Потом, хорошо понимая, что этого недостаточно, добавила:
— Я даже узнала у мистера Шимаэу твой парижский номер телефона!
— Но не позвонила! — тяжело вздохнул Марк. — Знаешь, я бы прилетел первым же рейсом.
— Этого-то я как раз и не предполагала. После всех тех ужасных вещей, что я тебе наговорила в последнюю ночь, я была уверена, что ты и говорить-то со мной не захочешь.
— Признаюсь, той ночью ты здорово задела мою гордость, — кивнул Марк, отставляя стакан. — Твоя истерика до сих пор вызывает у меня недоумение.
— Недоумение? Почему? Неужели ты не можешь понять, каково мне было сознавать, что ты меня шантажировал, или, во всяком случае, затащил в постель обманом! Меня все время мутило от этой мучительной мысли! Ничего удивительного, что я сорвалась.
— Но я же объяснял, что бояться нечего! — возмущенно заявил Марк. — Я и не думал выдавать тайну той ночи, что мы провели вместе. Хотя мне всегда казалось, что ты достойна лучшей работы, но я бы ни за что не стал причиной твоего увольнения.
— Но ведь ты позволил мне так думать! — с жаром возразила Наташа. Уж этого он не может отрицать.
Перед тем как ответить, Марк глубоко вздохнул. Когда он заговорил, его голос прозвучал мягко, примирительно:
— Да. В тот вечер, когда ты пришла ко мне в отель, я и в самом деле ввел тебя в заблуждение.