Все еще приглядываясь к углам помещения, Роблей сказал: «Иногда за стенами устроены тайные проходы — возможно, они существуют и здесь, хотя дворец Сомар считают относительно безопасным. Ни в чем нельзя быть уверенным, конечно. Домовые любят следить за нами; а потом, когда на них что-то находит, набрасываются на того, кто их не заметил. Пренеприятнейшие твари! Пойдемте, догоним наших друзей».
Еще через день Джаро и Мэйхака вызвали в Коллокварий — проконсультироваться с Морлоком и парой старейшин. По словам Ардриана, это означало, что судьи восприняли всерьез обвинения, предъявленные Асрубалу. Скирль, не зная, чем заняться, пошла прогуляться по бульварам Ромарта. В конце концов она присела за столик кафе на площади Гамбойе. Здесь к ней присоединился Роблей дин-Иммир: «Вижу, вы сидите в одиночестве. Решил составить вам компанию и продолжить разговор, прерванный шорохом осевшей стены».
«Стена тут ни при чем. Боюсь, домовой за нами подглядывал и никак не мог решить, сожрать ли нас сразу или повременить».
Роблей опасливо усмехнулся: «Вполне может быть — хотя мне не хочется об этом думать. В Сомаре мы всегда чувствовали себя в безопасности — этот дворец недалеко от обитаемого района».
«Почему же вы не уничтожите этих паразитов раз и навсегда? У нас на Галлингейле в подвалах давно уже не было бы никаких домовых».
«Подобные планы составлялись сотни раз. Но когда мы проникаем в подземелья, в тесных темных лабиринтах преимущество на стороне призраков — им не раз удавалось сыграть с нами какую-нибудь кошмарную шутку, и нам приходилось отступать от отвращения, если не от страха».
«Меня озадачивает еще одна вещь — Фондамент. Скажите, что там делается?»
Роблей поморщился, явно чувствуя себя неудобно: «Об этом никто не любит говорить. По сути дела, этот вопрос выходит за рамки любой приличной беседы; даже замечать существование этого места считается признаком дурного вкуса».
«Меня не пугает вульгарность — в определенных пределах. Можно ли туда зайти и своими глазами убедиться в том, что там происходит?»
Роблей, судя по всему, удивился такому вопросу. Бросив взгляд на бурое строение под зеленым куполом, видневшееся в конце бульвара на набережной, он сказал: «Никогда не думал о такой возможности. Полагаю, что ничто не помешало бы туда зайти — пандус, ведущий ко входу, начинается с Эспланады, что очень удобно».
«Удобно — для чего? Расскажите. Вы уже намекнули на то, что знаете, и мне тоже хочется знать».
«Хорошо, будь по-вашему. Прежде всего позвольте заметить, что примерно один из двухсот сейшани — мутант. Взрослея, он становится не таким, как обычные сейшани; этих мутантов называют «гричкинами». Они уродливы и приземисты, у них лысая голова с заостренной макушкой, длинный нос, свисающий почти до маленького рта, и почти никакого подбородка. Важнее всего то, что гричкин достаточно умен для того, чтобы понимать сложные поручения и руководить обычными сейшани. Практически во всех дворцах гричкинов используют в качестве мажордомов. Насколько мне известно, гричкины координируют процессы в Фондаменте без вмешательства роумов, не желающих иметь ничего общего с этим местом. Гричкины выполняют все неприятные функции, связанные с домашним хозяйством. Когда слуга-сейшани достигает определенного возраста, он становится ленивым и небрежным; кожа его желтеет, волосы выпадают, он пухнет, становясь круглым, как шар. Рано утром, пока никто из роумов не проснулся, гричкины отводят отжившего свой век сейшани в Фондамент и спускают его по желобу в «бункер мертвецов», где его тело перерабатывается и смешивается с пульпой. Когда умирает роум, мы притворяемся, что он переносится в чудесный город за облаками. Эту сказку мы рассказываем детям, когда они спрашивают, куда делся внезапно исчезнувший родственник или знакомый. Правда заключается в том, что гричкины переносят тело покойного в Фондамент, сбрасывают его в «бункер мертвецов», и таким образом умерший становится частью пульпы». Роблей безрадостно рассмеялся: «Теперь вы знаете столько же, сколько знаю я. Если вы желаете самостоятельно пронаблюдать за процессом, вас никто не остановит — вход открыт. Боюсь, однако, что вам не понравится то, что вы увидите».
«А меня, случайно, не смешают с пульпой?»
«Думаю, что нет. Вас просто проигнорируют. Гричкины — смирные, вежливые существа; в этом отношении они мало отличаются от других сейшани. Вы все еще хотите посетить Фондамент? Говорят, там плохо пахнет».