Барванг вежливо поклонился: «Понимаю, что таково ваше мнение. Общеизвестно, однако, что упомянутый бухгалтер — придурковатый лентяй, лишенный коммерческой хватки и проницательности, свойственных Асрубалу, каковые выдающиеся качества позволили ему успешно координировать финансовые операции».
«Настолько успешно, — заметил Морлок, — что Асрубал сказочно богат, а бухгалтер Ямб умирает в нищете. Кого из них следует подозревать в неправильном ведении записей?»
«Это не имеет отношения к делу! — возразил Барванг. — Асрубал был слишком занят заключением крупномасштабных сделок, чтобы торговаться по поводу каждой банки рыбных консервов. Такая участь уготована шарлатанам и мелким мошенникам, а неустрашимого кавалера из рода Урдов невозможно обсуждать в таких терминах!» Адвокат повернулся к Асрубалу: «Не так ли?»
«Вы совершенно правы!»
Морлок спросил: «И в этом заключается довод защиты? В заявлении о том, что Асрубал — не мелкий, а крупный мошенник?»
«Ни в коем случае! — возмутился Барванг. — Я всего лишь привлек внимание суда к репутации подзащитного. Наш довод прост и неопровержим. Асрубал не может быть обвинен в хищении имущества или казнокрадстве! Почему? Потому что такие преступления не упоминаются в уголовном кодексе Ромарта! Как это возможно? Опять же, все очень просто. На протяжении столетий такие правонарушения были неизвестны в Ромарте. На этом основании я заявляю, что Асрубала обвинили в несуществующих преступлениях. Следовательно, я прошу достопочтенный суд отвергнуть клеветнические домыслы и присудить Асрубалу сумму штрафных убытков, соответствующих сумме, в хищении которой его напрасно обвинили».
«Не торопитесь! — заявил магистр. — Кодекс не отлит из чугуна. Всем известен характер заявленных преступлений. Ваша аргументация изворотлива, но безосновательна. На внесение в уголовный кодекс соответствующих поправок уйдет не больше десяти минут, причем мы уполномочены объявлять новые положения кодекса вступающими в силу за сто лет до их утверждения, чего будет более чем достаточно для рассмотрения того периода времени, на протяжении которого совершались серьезнейшие из заявленных правонарушений».
Некоторое время Барванг безутешно молчал, после чего произнес: «Достопочтенные судьи! Судя по всему, Асрубал допускал время от времени несущественные ошибки при подготовке финансовых отчетов, будучи всецело сосредоточен на крупномасштабных и перспективных планах. Я считаю, что глубокоуважаемым судьям следует ограничиться, принимая свое мудрое решение, не более чем выговором за небрежность, сопроводив его несколькими напутствиями. Об этих практически несущественных погрешностях больше нечего сказать».
«Мы приняли во внимание ваши рекомендации, — ответил магистр. — Завтра мы вынесем приговор по первому пункту и рассмотрим вопрос об убийствах. Надеюсь, такое ускоренное разбирательство удовлетворит грандов династии Урдов, настаивающих на скорейшем рассмотрении дела — и если такое скорейшее рассмотрение приведет к осуждению и казни Асрубала, им останется винить в этом только самих себя. Очередное заседание состоится завтра в то же время».
3
На следующий день Ардриан и его гости прибыли пораньше в большой зал Варциала и заняли свои места. В назначенное время дружинники привели в зал Асрубала и усадили его в кресло у стены. Барванг подошел к нему, и они стали переговариваться полушепотом.
Наконец, опоздав на десять минут, появились и расселись за столом на возвышении судьи. Магистр призвал присутствующих к порядку: «В случае Асрубала мы не можем признать подсудимого виновным в казнокрадстве или хищении имущества, так как роумы никогда не совершали таких преступлений — до появления на свет Асрубала, разумеется. Неважно! Асрубал нанес своими действиями существенный ущерб благосостоянию города, в связи с чем мы признаём его виновным во вредительстве, в особо крупных размерах. Нет, Барванг, мы не готовы выслушивать ваши возражения. Перейдем к вынесению приговора. Асрубал, в каких размерах оцениваются, в общей сложности, ваши активы, включая наличные денежные средства, капиталовложения и недвижимость?»
Лицо Асрубала стало еще более строгим и жестким: «Это мое личное дело. Я не желаю раскрывать эту информацию кому бы то ни было».
Барванг наклонился к Асрубалу и что-то ему настойчиво прошептал. Уголки плотно сжатого рта Асрубала опустились. Он сказал: «Мне рекомендуют говорить правду, так как больше ничего не остается».