Я наслаждался победами много лет — никто не может отнять у меня эту радость. Даже сейчас у моих врагов душа уходит в пятки, когда я на них смотрю! Убейте меня, если хотите — все люди умирают. Но в моем случае равновесие было восстановлено заранее! И кого следует винить в первую очередь? Кого, как не Тоуна Мэйхака, отца-предателя, никогда не вернувшегося к потерянному сыну? Вот ответ на все ваши вопросы: двадцать лет сын провел в темноте, заплатив сполна за алчность отца и воровство матери! Таково торжество кармы в битве жизни! Такова ирония судьбы! Пусть теперь отец сидит, изображая оскорбленное достоинство — у него его нет и никогда не было! — пусть сидит прямо над вонючей дырой, где его сын провел всю свою жизнь! Этот человек — чужеземец, он недостоин даже презрения».
Магистр поднял руку: «Довольно, Асрубал! Вы достаточно себя опозорили. Сегодня из-за вас нам будут сниться кошмары. И поделом — мы должны были давно понять, какую змею пригрели у себя на груди. Барванг дин-Урд, вы осмелитесь просить суд о милосердии к вашему родственнику?»
Барванг, безвольно развалившийся на стуле, пробормотал: «Мне нечего сказать, ваша честь».
«В таком случае заседание Судейской коллегии распущено. Через неделю преступнику будет вынесен приговор. Конвоиры! Наденьте на заключенного кандалы и заключите его в темницу — так, чтобы до него не добрались призраки. Приносите ему хлеб и воду; не говорите с ним и не пускайте к нему никаких посетителей».
«Что будет с Ооскахом?» — поинтересовался юстициар Морлок.
Председатель суда едва заметно пожал плечами: «Скорее всего, мажордом не хуже и не лучше любого другого гричкина. Тем не менее, он способствовал тяжкому преступлению и лжесвидетельствовал в суде. Конвоиры! Отведите Ооскаха в Фондамент, задушите его проволочной петлей и сбросьте его тело в бункер».
Оосках обмяк на стуле, как начинающий оплывать манекен из теплого воска. Два конвоира подняли мажордома под руки и вытащили из зала, волоча по паркету его безвольно подергивающиеся ноги.
Магистр встал: «Все, на сегодня хватит! Мы устали от этого разбирательства, оно еще долго будет тяжким бременем лежать на нашей совести. Через неделю будет объявлен приговор».
Глава 19
1
Пользуясь пультом дистанционного управления, Джаро вызвал аэромобиль, чтобы отвезти Гарлета в Карлеон в сопровождении Скирли. Ардриан, Мэйхак, Морлок и другие возвращались пешком по вечернему бульвару.
Гарлет напряженно сидел, схватившись за подлокотники сиденья, и ошалело глядел по сторонам, но не протестовал. Скирль пыталась успокоить его: «Для тебя вокруг будет много нового, некоторые вещи будут вызывать у тебя тревогу. Но ты скоро приспособишься, и в один прекрасный день все покажется знакомым и привычным. Представь себе! Скоро ты будешь таким, как Джаро».
Из груди Гарлета вырвался хриплый звук — судя по всему, нечто вроде язвительного смешка. Становилось очевидным, что приучить Гарлета к повседневной жизни будет нелегко — для этого требовались терпение и незаурядный оптимизм. Если бы эта задача была поручена Скирли, она, конечно, постаралась бы сделать все возможное, но сомневалась, что ей хватило бы терпения. Она исподтишка изучала сгорбившееся существо в вонючем комбинезоне, с заросшим бородой лицом и блестящими глазами. Она сравнила Гарлета с внешностью Джаро: невозможно было поверить, что эти два человека были близнецами! Стараясь придать голосу уверенность, Скирль снова обратилась к Гарлету. Глаза на волосатом лице поднялись, глядя прямо ей в лицо. Несмотря на все ее попытки сдерживаться, голос девушки дрожал: «Если произойдет что-нибудь, чего ты не понимаешь, спрашивай — мы постараемся все объяснить как можно лучше».
Глаза Гарлета, полузакрытые спутанными волосами, горели. «Кто ты?» — буркнул он.
«Меня зовут Скирль Хутценрайтер, я родилась и выросла на другой планете. Здесь таких, как я, называют инопланетянами или чужеземцами».
Джаро сказал Гарлету: «Мы с тобой оба наполовину роумы и наполовину инопланетяне. Судя по всему, это достаточно удачное сочетание».
Скирль протянула руку на восток — туда, где в ночном небе над горизонтом поднималась гигантская мерцающая лента Млечного пути: «Если ты присмотришься, то сможешь различить отдельные звезды. В левой части галактики — Ойкумена. Где-то там — планета Галлингейл. Когда мы отсюда улетим, может быть, на какое-то время мы вернемся на Галлингейл».