— Возмутительно. Родословная совершенно не важна, не играет роди в наше время.
— Ариэль. Пожалуйста, скажите мне, что родословная твоих першеронов не важна. Ты мечтаешь о мощном жеребце-производителе, боевом коне рыцарей из средних веков. Не сомневаюсь, что грезила о том, чтобы скакать рядом с каким-нибудь бесстрашным рыцарем. Ты сама сказала, что сила и бойцовский дух тех лошадей с кровью передалась твоим. Разве это удивительно, что мужчина чувствует себя обязанным продлить род? Что лихорадка, сжигающая Люка, приоткрыла мечты и желания всей его жизни? Желание создать новую жизнь — вечно. Покинуть этот мир в одиночестве, без супруга, который будет оплакивать твой уход, наверно, очень ужасно. Я так думаю.
Ариэль поправляла прическу, укладывая непослушные пряди на затылке. Хотя мода диктовала, чтобы локоны были укреплены над ушами, ее роскошные волосы сопротивлялись приказаниям. Быстрый взгляд в зеркало показал, что пышные волнистые кудри отливали рыжеватыми красками. Ариэль поправила шпильки и бант, который съехал на бок, пока она пребывала в постели умирающего мужчины. Она вытащила заколки из волос и бросила их на кровать.
— Он был повесой. Та же притворная улыбка, слащавые нежности, воркующий голос, все, что любит использовать дядя Чарльз в своих tdte-a-tetes, — она вытянула руки и скользнула в чистое платье, которое приготовила Глэнис.
Ариэль швырнула черепаховый гребешок на кровать и смахнула рыжий завиток с лица.
— Мистер Люк весьма опытен с женщинами, заверяю тебя, — сказала она, поправляя манжеты. — Джентльмен никогда не стал бы обнимать женщину так… откровенно.
Глэнис с интересом смотрела на лицо Ариэль. Служанка привела в порядок юбку над кринолином и выпрямилась. Дрожащей левой рукой Ариэль застегнула крошечные пуговицы на шее, потом вытащила из-под платья медальон в форме сердца.
— Человек был в бреду, называл меня своим «Ангелом». Да уж, ангел. Судя по тому. как двигались его руки, это была, наверно, какая-нибудь женщина, которую он знал близко. В постели пахло женскими духами, крепкими и приторно сладкими.
Снова возвратясь к своим обязанностям, Глэнис затягивала шнуровку на платье Ариэль.
— Канадец снял уличную женщину, чтобы согреть товарища. Довольно практичная идея, учитывая, что Люк на пороге смерти и нуждается в ласковом слове. К тому же вообрази, что этот великан обнимает своего друга, почти такого же большого, чтобы согреть… Еще один довод в пользу проститутки.
Ариэль повернулась к ней, ярость сверкала в зеленых глазах.
— Ты уверена, Глэнис? Ты абсолютно уверена, что мистер Д'Арси лежал в постели с… с женщиной легкого поведения, до того как затащил меня туда?
Глэнис приподняла брови, в голубых глазах плясали искорки смеха.
— Туда?.. В его постель?
Молодая женщина еле сдерживала гнев, поправляя на талии платье.
— Прекрати выводить меня из терпения. Он не джентльмен. Слишком самонадеян, даже в бреду.
— Моя дорогая, он умирает. Конечно, он не отказался от момента передышки в борьбе со смертельной раной. — Глэнис приколола большой бант на пышные юбки Ариэль и отступила, изучая эффект. — В подобной ситуации нужно прибегать к тому, что попадается под руку. Мистера Сиам просто использовал тебя как средство, чтобы облегчить своему другу…
Ариэль холодно посмотрела на Глэнис, которая запнулась от смеха.
— Если бы я не знала, каким бесшабашным чертенком ты можешь быть, когда постараешься, s ты напугала бы меня. Пожалуйста, оставь ледяной взгляд для других. Бедный Сиам. Как тыл пугала этого семейного терьера. Ты терроризировала его, пока он не упорхнул на Новый Запад. Наверно, среди медведей и дикарей он в большей безопасности.
Холодные глаза долго буравили Глэнис, прежде чем Ариэль заговорила.
— Если бы ты закончила… Я решила побеседовать с мистером Смитсоном. Когда вернусь, мы продолжим разрабатывать наши планы.
Затем она быстро засунула руки в рукава пальто, надела шляпу с полями и завязала бант под подбородком. Она схватила зонтик и решительна направилась к двери.