— Сегодня, chere, боюсь, я не смогу ждать твоего благосклонного согласия в нашей супружеской постели, — прошептал он сквозь зубы.
— Проклятье, — воспротивилась она, сдувая упавший на лицо завиток.
— Очевидно. Но я не буду обделен вашими чарующими ласками, мадам Д'Арси. Вы моя семья теперь, моя единственная семья, и боюсь, к должен согреться у вашего очага. — Люк швырял слова, выражение его лица было хмурым и резким. Он разорвал ее рубашку, жадно глядя на обнаженную грудь, коснулся мгновенно затвердевших сосков.
Ариэль обхватила себя руками, решила остаться холодной к его прикосновению. Пальцы Люка ласкали ее тело, лицо, раньше гневное, приняло выражение нежного благоговения. Он на мгновенье закрыл глаза.
— Мой ребенок у твоей груди, это будет прекрасная картина. Ты такая красивая, страстная женщина, Ангел.
Потом он наклонился, чтобы попробовать не вкус розовый сосок. Ариэль закусила губу, стараясь не застонать от наслаждения.
— Ты не можешь так… — начала она, когда Люк принялся стягивать ее длинные панталоны.
Ариэль закрыла глаза, заставляя себя оставаться холодной. Она должна быть в ярости… она была в ярости.
— Конечно, ты намного больше, негодяй, — прошептала Ариэль, задыхаясь, ее пальцы сжимались в кулаки. — Твоя победа предопределена.
Усталость словно исчезла с лица Люка, появилась обезоруживающая мальчишеская улыбка.
— Ты ужасно хочешь сражаться, та chere. Почему же тогда не дерешься?
— Я — леди, ты — пресноводная ползучая водоросль, — ледяным тоном сказала она, пытаясь скрыть за словами желание, сжигающее тело. — Конечно, ты понимаешь, что леди никогда не будет приветствовать подобное… нахальное наступление.
— Да? — поддразнил он, крепко прижимая свои губы к ее рту.
Ариэль дрожала, горела, боролась с отчаянным желанием, обжигающим ее бедра и увлажняющим лоно.
— Отлично, — натянуто сказала она, когда Люк стал покусывать мочку уха. — Прекрасно. Ты играешь мною, Люк. Я могу отплатить.
— Мгм? — вопросительно промычал он, нежно сжимая грудь в своей ладони. Ее тело напряглось, когда Люк лизнул маленький сосок. — Божественная.
Она вздрогнула, пальцы инстинктивно потянулись к его волосам.
— Я могу ранить тебя. Действительно. Однажды я проколола руку мужчине, когда тот сделал неуместные движения.
Тихий смех Люка раздался у ее шеи. Выразят тельный звук заставил сердце забиться неровное
Пальцы Ариэль замерли, потом задрожали, гладя жесткие волосы. Он приподнялся и с нежностью посмотрел 'на нее, провел мизинцем по мягкой щеке.
В следующую секунду Люк уткнулся носом в ее шею, щекоча колючей щетиной. Ариэль начала извиваться, смех прорвался из плотно сжатого рта. Когда она наконец расхохоталась. Люк лег на спину.
— Я выиграл.
— Неправда. — Он лениво опустил веки.
— Можешь поцеловать меня.
— Что? — Ариэль села в постели, натянув одеяло на грудь. Люк потянул ее вниз и навис над хрупкой фигуркой.
— Ты огромный, — в конце концов сказала она.
Про себя Ариэль отметила, что с Люком очень удобно лежать, обнявшись. Весь день она тосковала по его «приставаниям», ждала их, и теперь беспокойная энергия, переполнявшая ее, словно река вошла в спокойное тихое русло. Люк весело, по-дружески, заключил Ариэль в свои объятия.
Ночь плыла над лагерем, скот заволновался, когда вдалеке завыли волки. Где-то плакал ребенок, скрипнул фургон.
— Я ездил на могилу матери, — сонно прошептал Люк спустя некоторое время. Его рука ласково поглаживала округлую грудь. — Она бы полюбила тебя.
Сердце Ариэль екнуло, смягчилось. Люк потерял так много.
— Tec, — она нежно поглаживала его волосы, их тела сплелись. Ариэль была зла на Люка несколько минут назад, а теперь старалась успокоить свои эмоции. Правда, Люк забывал некоторые правила приличия… Например, не сказал, куда собирается; съездить на могилу его матери было бы замечательно… Но обессиленный вернулся к ней.
Несколько раз подумала об этом. Ей нравился Люк, возвращающийся, разделяющий с ней свою жизнь в эти тихие, дружеские мгновения.
Ночной ветер завывал на улице, а они были словно в безопасном теплом гнезде. Он лежал рядом с ней, обнимая одной рукой и перебросив тяжелую ногу через ее колени. Люк медленно шептал всякие нежности, ласкал молочно-белую грудь, потом положил пальцы между ее бедер. Он легонько потер их.
— У тебя должно болеть после вчерашней ночи. — Усталость усилила акцент, он уткнулся в ее шею. — Я скучал по тебе сегодня, — сонно прошептал Люк. — Я рад, что ты здесь, mа chere.
— Люсьен, ты не можешь спать здесь… мы не можем… — Ариэль замолчала, услышав тихое посапывание у своего горла. Он взмахнул длинными ресницами и глубоко вздохнул.