— Она — левша, — ненавязчиво предложил свое объяснение Смитсон.
Доброжелательное выражение лица миссис Доналли соответствовало ее тону.
— О, нет, моя дорогая, никаких рыжих волос и привычек левши. Вы помечены. Разве вы не понимаете, моя дорогая? У вас крайне ограниченные возможности, и совсем нет времени. Вы должны выйти замуж за первого же встречного, который этого пожелает. Я настоятельно рекомендую вам принять великодушное предложение Люка, и побыстрее.
Ариэль хмуро посмотрела на Смитсона, который раскачивался с мыска на каблук, глядя на танцующих, и самодовольно ухмылялся. Ариэль бросилась защищаться.
— У Люка порочный характер, мистер Смит-сон. Сейчас он танцует с каждой, попадающей в его поле зрения. Это доказывает мою теорию, что он является распутником.
Мощная грудь капитана поднялась, когда он глубоко вдохнул.
— Вы можете заставить проявиться худшее и в лучшем из мужчин, миссис Д'Арси. Что касается танцев, он просто вежливо угождает их желаниям. Я молюсь, что у вас достанет здравого смысла поймать на крючок Люка прежде, чем он возьмет назад свое предложение.
Миссис Доналли наклонилась поближе к Ариэль и, прикрывшись веером, прошептала:
— Моя дорогая, может быть, вам стоит попробовать носить корсет.
14
Девушка из племени нес-перси показала на вспухшие, тусклые глаза своей годовалой дочери.
— Силу комаин. Илатама, — сказала она, переводя взгляд с Сиама на Люка. Кивком головы Люк согласился с ее словами, означающими «болезнь глаз» и «слепая».
Девушка сидела на циновке у своего вигвама. Она выглядела немного старше своих четырнадцати лет. Ее круглолицая, более светлая дочка крепко обнимала кожаную куклу.
Маленькая девочка робко улыбалась мужчинам, хотя ее тусклые глаза ничего не видели. Лицо молодой матери стало жестким, когда она взглянула на выбеленные стены форта.
— Вы хотите узнать об отце моего ребенка? Она указала, чтобы они сели. Люк бросил несколько монет на циновку, и девушка стремительно схватила их. Она быстро описала офицера, который соответствовал приметам мужчины, разыскиваемого Люком.
— Однажды я найду его, — резко сказала она на своем языке. — Я убью его. Мое имя — Кано, степная курочка. Но когда он входит в мои мысли, я становлюсь писакас — горькая. Я была симпатичной девушкой со многими ухажерами, когда мой отец привез сюда мех на продажу. Этот мужчина с ледяными глазами и белокурыми волосами знал какое-то волшебство, чтобы приворожить меня. Он не хотел меня потом… ни своего ребенка. Он сказал, что всегда делает сыновей, и, значит, я спала с другим.
Кано взяла с тарелки кусочек жареной Свинины и привязала его ремешком к запястью дочери.
— Новый зуб, — сказала она гордо. — Крепкий, красивый.
Ее черные глаза помрачнели, скользнув по верхушке трепещущих на рассветном ветру осин.
— Этот белый человек берет только девушек, которые не знали мужчин. Он переходит от одной невинной к другой, как голодный шмель, пробующий все цветы. Я застала его с девушкой на три зимы моложе, чем я.
Она пожала плечами.
— Вот. У него много индейских девушек. Пренебрегает белыми женщинами, ест за нашими столами. Потом дает виски или ружья отцам этих бедных и покупает их… на время. Мое сердце болит за женщин, которых он ищет, которыми никогда не может насытиться.
— Его имя? — спросил Люк, его рука протянулась к пухлой ручке малышки, когда девочка поползла к нему. — Его звали Блисо?
Кано оттащила от него девочку, та заплакала, сжимая куклу. Индеанка с резким акцентом прошептала имя, жгучая ненависть слышалась в тихом голосе.
— Тадеус… Нортрап.
На ладони Люка лежало тяжелое кольцо-печатка, которое Ивон сумела спрятать от своих тюремщиков. Кано бесстрастно взглянула на него, потом кивнула.
— Его. Он взял у меня, чтобы отдать другой. Ветер говорит, что он торговался и купил свою жизнь, что он отдал женщину, носившую его кольцо, ее мать и сестру бандитам. Женщина уже носила его ребенка.
Люк кивнул, поднимаясь на ноги. Мурашки бежали у него по спине, тело окоченело, несмотря на яркое солнце. Мужчина, который питал надежды Ариэль, продал жизнь его матери и сестер. Пальцы Люка сжались в кулак, кольцо врезалось в ладонь. Он надеялся, что Тадеус Нортрап знал, как умереть достойно.
— Я пришлю ту, которая вылечит глаза твоей дочери.
— Исцеляющая Женщина, со Стеклянными Глазами? — резко спросила Кано, потом кивнула. — Доброе сердце. Она говорит с людьми, узнает, как они лечат, слушает землю и ветер. Она, как огонь — борец, но у нее хорошее сердце.