Пульсирующий поток сознания, превратившийся в пунктирную бирюзовую линию, описывал окружности, и центром было сознание Кийта. С каждым витком Хрипун точно расширял радиус охвата все дальше и дальше, ощупывая пространство чуткими кругами, «ощупывавшими» все пределы, доступные мысленной связи.
Внутренним зрением Хрипун явственно видел даже свои ментальные импульсы, раскидывавшиеся невидимыми бирюзовыми кольцами. Он пытался прощупать, пытался осознать гипотетическую опасность, которая в этот момент могла подбираться из темноты к лагерю сёрчеров.
Яркий, нестерпимый свет извергался отовсюду в его сознание, переливаясь вокруг глазных яблок овальными полыхающими ободами. Перед мысленным взором мелькали черные тени, внутреннее зрение улавливало неопределенное шевеление смутных контуров некоего бесформенного силуэта.
Но излучение этого ментального поля настолько подавляло его собственное, что Кийт даже затруднился бы сказать, на каком расстоянии находится этот источник.
Тревога его все возрастала. Беспокойство усиливалось еще и оттого, что, поймав слабые отголоски ментальных сигналов, Хрипун, к своему удивлению, сделал вывод, что, не считая нескольких ночных птиц, пролетавших высоко в небе, немногочисленных белок, пробегавших по ветвям, и мелких грызунов, зарывшихся глубоко в норы, вокруг не было никаких живых существ!
Все живое разбежалось вокруг, как перед приближением стихийного бедствия. Это было очень, очень странно…
Приемы дальновидения были знакомы ему, и иногда Кийт мысленным усилием мог пользоваться зрением какой-нибудь ночной птицы, вышедшей на охоту и зависшей над лесом. Нередко ему для этой цели служила сова, высматривающая свою добычу на ветви дерева; с ее помощью можно было с высоты обозреть близлежащие окрестности так, словно это происходило ясным днем.
Только сейчас все живые существа как будто испарились. Ночные птицы разлетелись, а разнообразные рептилии расползлись в разные стороны. Это озадачивало, настораживало Кийта с каждым мгновением все больше и больше.
Но готового ответа пока не было. Не было и четкого видения направления, откуда могла появиться опасность.
Бережно прикоснувшись пальцами к медальону, Хрипун снова развернул его тыльной стороной наружу. Яркий свет, полыхавший за опущенными веками, плавно начал тускнеть и меркнуть. Словно серые сумерки ватными потоками стали окутывать утомленное сознание, заполнив клубами темной фиолетовой мглы все уголки мозга.
Устало вздохнув, он неторопливо поднял веки, осмотрелся вокруг и тихо сказал самому себе:
– Что же теперь будем делать?
Несколько минут он сидел на стволе пальмы в полном молчании, пытаясь нащупать ответ. Потом решительно поднялся на ноги и ответил самому себе:
– Будем ждать. Нужно готовиться к чему-то очень неприятному…
Благодаря компьютерной географической карте Кийт свободно ориентировался в любой точке пространства.
Даже себе самому он не мог объяснить этого феномена. Но он четко ощущал, что древняя карта сама обладает особой, какой-то уникальной формой сознания. Ни покров облаков, ни глухая ночь, ни проливной дождь не мешали ему в любое мгновение точно знать местонахождение отряда сёрчеров. Он ясно представлял себе не только стороны света, но и ориентировался, в какой точке континента сейчас остановился.
Достаточно было только взглянуть на компьютерную карту, как едва заметное светящееся матовое пятно тотчас же указывало на его местонахождение. Стоило серверам передвинуться на несколько километров в сторону, как и пятно перемещалось, соответственным образом показывая изменение маршрута.
Сейчас, этой поздней ночью, несмотря на то, что лесная пещера, устроенная природой в стволе исполинского Мамонтова дерева, вызывала ощущение надежности, Хрипун ощущал близость страшного Пайлуда. Это достаточно сильно беспокоило его. Никто из его людей не знал, что огромное загадочное болото находится совсем недалеко.
Именно соседством с Пайлудом Хрипун пытался объяснить свои тяжелые предчувствия. Ни на мгновение из его памяти не исчезал образ Обитающего-в-Тумане, жуткого ментального вампира. Но Кийт знал, что кроме этого монстра, Пайлуд давал прибежище самым разным, невероятно агрессивным формам сознания, не всегда даже принадлежащим к живым существам.