Сердце, как бешеное, забилось в гортани Кийта. Отчаянно не хватало воздуха, и он внезапно все вспомнил. События минувшей ночи восстановились перед его внутренним взором во всей яркости.
– Прах меня побери, – хрипло рычал вдали Джиро, с треском ломая ветви кустарника. – Если с Бакли что-то случилось, я не прощу себе этого!
Все, кроме предводителя, рассыпались по зарослям и постоянно обменивались криками, словно это как-то могло помочь в поисках. Несколько минут они носились по округе, но это не приносило ощутимых результатов.
Настороженный взгляд Кийта упал на землю. Он не сразу понял, что зацепило его внимание, но потом заметил, что следы Бакли, сидевшего на бревне накануне, по-прежнему различимы, и теперь он видел, что они тянутся куда-то вдоль опушки.
Через мгновение на его призыв подбежали иннейцы Рябой Рахт и Зубастый Тора. Дождевые охотники нууку традиционно считались лучшими следопытами отряда, и сейчас они со всем вниманием принялись изучать жуткое переплетение следов, черневших на лесной поляне.
Тем не менее, как бы ни было все вокруг затоптано, Рахту удалось распутать затейливую нить. Вскоре выяснилось, что следы, оставленные Бакли, ведут не туда, где несколько минут беспорядочно рыскали сёрчеры, а совсем в другую сторону.
Все ринулись вслед за иннейцами. Идти пришлось недолго…
Они увидели его издалека, потому что Бакли лежал на высоком пригорке. Клаймен удобно устроился, свесив ноги с холмика, поросшего сочной мягкой травой.
Издалека было видно, что длинные светлые волосы его были спутаны, как всегда. Одна густая прядь спускалась на висок, создавалось даже впечатление, что она колыхалась на ветру. А другая густая прядь, только чуть покороче, ниспадала на белый лоб.
В первое мгновение создавалось впечатление, что ему не просто хорошо, а даже очень хорошо. Блаженная улыбка играла на губах Бакли. Открытые синие глаза внимательно смотрели в небо.
– Эй, приятель, чего ты там разлегся? – крикнул Джиро издалека прерывающимся, неуверенным голосом. – Не протрезвел еще? Не слышишь, пьянчуга, что тебя уже зовут?
Светлокожий не отвечал. Он по-прежнему продолжал улыбаться.
Внезапно сёрчеры, растянувшиеся по тропинке, в одно мгновение разразились криками, потому что откуда-то из густой травы выскочило несколько дейторов, мерзких мутантов. Покрытые слизью хищные рыбы-насекомые вынырнули, как из-под земли, и один сразу взобрался на лицо Бакли.
– Тварь, уйди оттуда! – заорал подбегавший Джиро, но мелкое гнусное создание не обращало на него внимание.
Дейторы с мерзким тонким писком, напоминавшим металлическое скрежетание, рассыпались по бледному веснушчатому лицу парня.
Острые зубы одного из них тотчас вонзились в глазное яблоко Бакли.
Рыбьи челюсти лихорадочно работали, и через мгновение окровавленный нос дейтора уже стал полностью погружаться в глазницу. Кийту хорошо видна была панцирная спина, доставшаяся мутанту от насекомых, и покрытое чешуйками рыбье брюшко.
– Уйди, гнусь! – взревел взбешенный Джиро.
Но, ко всеобщему изумлению, дейторы не испугались даже тогда, когда чернокожий гигант подбежал вплотную. Мутанты только замерли и точно ждали чего-то, подняв слизистые головки и нагло глядя снизу на огромного человека.
– О, Спаситель… – внезапно простонал Джиро и от ужаса приложил к открытому рту огромную ладонь. – Святая Троица! Что же это такое…
В своей жизни Кийт видел многое.
Он пережил такое, что был вправе считать себя закаленным человеком. Но даже его душа наполнилась ледяной дрожью, когда он вслед за остальными сёрчерами подбежал к пологому пригорку и увидел своего лежащего товарища.
Клаймен лежал на спине, спокойно улыбаясь в небо, а грудь его была рассечена чем-то чрезвычайно острым, точно кто-то острым топором разрубил ему ребра и тщательно раздвинул их в стороны. Сквозь продолговатое отверстие было видно все тело, плоть и сухожилия, мышцы и волокна.
Только сердца у Бакли не было. Вместо этого органа зияла пустота…
На месте сердца зияла страшная лохматая рана. Кровь запеклась вокруг пораженного места лилово-черными ошметками.
Голова Кийта наполнилась тревожным звоном. Он внезапно вспомнил ночную телепатическую атаку.
Пока сёрчеры со сдавленными ругательствами отгоняли дейторов и поднимали тело погибшего Бакли, Хрипун припомнил, как давным-давно слышал, что только хозяин гигантского болота Пайлуд, Обитающий-в-Тумане, обычно рассекает ребра жертвы, чтобы вытащить для своей услады лихорадочно бьющееся, слабое, измученное страхом, но все еще теплое и пульсирующее человеческое сердце.