– Дух Проливного Дождя говорит, что нужно ждать до следующего разлива лесных рек, – многозначительно говорил он собратьям, когда речь заходила о возможном сватовстве.
Хотя роскошные девичьи формы уже выглядели вполне зрелыми, но изящные щечки Зеленоглазой Ратты, обрамленные буйными каскадами жестких черных косичек, все еще сохраняли нежнейшие, невинные подростковые контуры. Несмотря на свои четырнадцать лет, – а в этом возрасте обычно девушки племени нууку уже вовсю рожали второго или третьего ребенка, – приемная дочь вождя все еще сохраняла девственность.
Маар Шестипалый всеми силами оттягивал свадьбу под разными предлогами. Он боялся признаться даже самому себе, что влюблен в свою приемную дочь…
Она была совершенно непохожа на остальных иннейских девушек. Лицо Ратты было так восхитительно, что все гости племени нууку, все незнакомые мужчины любого возраста буквально столбенели и не могли оторвать от нее взгляда.
Сам Маар предпочитал не расставаться с ней надолго. Конечно, порой он разлучался с ней, отправляясь во владения соседних племен для переговоров или для обмена товарами. Но потом, по возвращении, при виде своей приемной дочери он частенько ловил себя на мысли о том, что получает невероятное наслаждение. На некоторое время, общаясь с Раттой, Шестипалый словно забывал про окружающий мир и про все свои неотложные дела.
Седовласый вождь терял себя, растворяясь в любовании красотой царственной девушки, и после этого обычно даже не мог припомнить, чем он, собственно, был занят все это время. В такие мгновения иннеец проклинал судьбу за то, что в свое время именно он посмотрел пристально ей в глаза и назвался этой красавице отцом. По древнему обычаю, он стал с ней одной крови и не мог даже пальцем прикоснуться к дочери.
Вождь не мог даже подумать об обладании красавицей. Шестипалый старался гнать от себя подобные мысли, иначе божество иннейцев нууку сурово наказало бы его.
«Почему Дух Проливного Дождя не подсказал мне тогда, что нужно заставить посмотреть ей в глаза кого-нибудь из охотников? Почему? – сокрушался Маар Шестипалый. – Если бы на нее взглянул Лысый Ниир или Жженный Хотт, я мог бы сейчас жениться на ней!»
С той поры, как девочка начала взрослеть и превращаться в красавицу, Шестипалый всегда втайне желал стать ей чужим. Никто не мог запретить ему думать так.
Порой его захлестывало такое иступленное чувство вожделения, что старый вождь мечтал превратиться в молодого, сильного мужчину, который имел бы право прийти к ней ночью в шатер.
Больше всего на свете он мечтал стать молодым и, главное, совершенно чужим своей приемной дочери. До дрожи Маар Шестипалый жаждал возлечь с ней на ложе любви, чтобы обладать красавицей со всей неукротимой страстью дождевого охотника и тем самым навеки подтвердить свое исключительное право на нее.
Но Зеленоглазая Ратта любила Медноволосого Хорра и хотела, чтобы только этот парень лежал с ней каждую ночь в одном шатре. Она думала о нем все время.
Стоило приемной дочери только прикрыть веки, как перед ее внутренним взором сразу возникал Медноволосый Хорр, доблестный воин и удачливый охотник.
Молодой иннеец и зеленоглазая девушка любили друг друга. Но в один роковой вечер их племя по неосторожности забрело на окраину Пайлуда.
Дождевые охотники настигли молодого грокона и забили его после нескольких дней постоянной погони. После сытного ужина нууку решили не покидать Пайлуд, а легли спать, укрывшись в походных шатрах.
Тогда среди ночи рядом с ними появился властитель гигантского болота.
Обитающий-в-Тумане возник, когда Ратта лежала в своем шатре и никак не могла избавиться от сладостных воспоминаний о Медноволосом Хорре. Видение являлось к ней снова и снова, становясь все более откровенным. И если сначала образ широкоплечего иннейца только нежно разговаривал с ней, то с каждым разом он проявлял все больше настойчивости.
Ничего Ратта не могла с собой поделать. Ей казалось, что молодой охотник уже прикасается к ней, проводит ладонью по волосам, заплетенным в тонкие косички, ласкает кончиками пальцев ее щеки, губы, шею.
И внезапно ее кто-то позвал…
Душа ее встрепенулась, она порывисто вскинулась на месте.
Полог раскрылся словно сам по себе. Снаружи в шатер хлынул яркий лунный свет, выхвативший из темноты силуэты подружек, спавших рядом с ней. Ратта с изумлением увидела, что девушки медленно поднимаются навстречу таинственному свету, но глаза их по-прежнему плотно закрыты.
Молодые девушки нууку все еще спали! Между тем Зеленоглазая Ратта чувствовала, как кто-то властно зовет ее к себе.